Все мы грешные
Шрифт:
Артем Глянцев знал: Настя здесь, в этом красивом загородном доме. Но от встречи с ним почему-то уклоняется. К нему уже два раза выходил пожилой мужчина с холуйским рылом и все вешал на уши лапшу о какой-то командировке.
А чуть позже Артем узнал, что в гостях у Насти находится не кто иной, как Антон Гавров, вор в законе по кличке Хмурый.
Настя красива, спору нет. Да и богата к тому же сверх всякой меры. Вот этот уркаган к ней и клеится. Обещает свою помощь. А взамен... Артем
Ну раз уж в ее особняке гостит «законник», он же чистой воды преступник, то ему и карты в руки.
– Будем считать, что к нам поступила информация о заключении в этом доме сделки с оружием. Вперед!
Сказано – сделано.
Глянцев в который уже раз нажал на кнопку звонка в воротах. Снова появился все тот же холуй.
– Ну чего вам?.. Сказано же вам, нельзя.
– А ну посторонись!
Его оттолкнули в сторону.
Пятеро крепких мужчин во главе с Глянцевым по-хозяйски смелым шагом двинулись в глубь двора. Попробуй кто их останови!
Впрочем, никто этого делать и не пытался. Да, по закону вроде бы их и можно остановить пулями. Как-никак, а они посягнули на частную собственность. Но в охране у Насти отнюдь не дураки. Знают, с кем связываться, а с кем нет. Не нужны им неприятности, и точка.
Антон Гавров вышел им навстречу с недовольным видом.
– А ордерок у тебя есть, гражданин начальник?
– Вы, гражданин Гавров, задержаны по подозрению в сбыте оружия! – жестко отрезал Артем.
– А-а, вот оно что, – скучающе протянул вор и усмехнулся. – С тобой, Артем Николаевич, не поспоришь. Только без браслетов. Хорошо?
Он знал Глянцева по имени-отчеству. И немудрено.
– Ладно, уговорил. Наручники отставить. В машину его. Горнев, Лыков, Семенов, за мной!
– Да поеду я к вам в контору. Но сначала адвокату своему звякну.
Уже за своей спиной услышал Артем слова Хмурого. Но не придал им никакого значения.
Матерый волчара даже и не думал оказывать сопротивление. И это хорошо. Умный ведь, дураки «законниками» не становятся. Знает, спорить с ним, с подполковником Глянцевым, только вредить себе. Лучше обойтись без инцидентов, и, глядишь, завтра утром спокойно, как белый человек, покинешь КПЗ. Ведь причина, по которой его взяли, липовая, только чтобы придраться.
Итак, с Хмурым временно покончено. Пора браться за Настю. Но к ней у него совершенно иной подход.
– А, это вы, товарищ майор! – Она приняла его в своем кабинете и была приветлива.
– Уже подполковник.
Нет, она нисколько не изменилась с тех пор, как он в последний раз виделся с ней. Все такая же красивая и молодая. Гордая, независимая. Но ни тени чванства, зазнайства.
– Поздравляю. А что, если вам присвоили подполковника, это дает вам право вламываться в жилища честных людей?
Но все же в ее голосе явная ирония.
– Я
– Зовите просто Настей. Вам можно.
Нет, она не злится на него.
– Я искал с вами встречи, Настя. Но, увы, вам было не до меня. Так что, извините уж, пришлось немного посамовольничать.
– Почему же вы не передали, что именно вы, подполковник Глянцев, хотите со мной поговорить? Мне не назвали вашего имени. Поэтому все так и вышло.
– Да, жаль. Надеюсь, вы не станете жаловаться?
– Не стану. С вами, гуоповцами, только свяжись. Да и мне лично вы симпатичны. Скажите, а Вадим на вашем месте тоже бы так поступил? – Ее глаза подернулись печалью.
– Скорее всего да. Ведь в вашем доме был преступник.
– Да что вы?
– Антон Гавров, он же Хмурый, известная в криминальных кругах личность. Но вы этого, конечно же, не знали? – Теперь в его голосе звучали иронические нотки.
– Да, я знаю, он вор в законе. Но ведь то, что он совершил какое-то преступление, нужно еще доказать. Не правда ли?
– Верно, нужны доказательства его вины. А их нет. Он не оставляет следов. Ведь все преступления совершаются руками других. Такие, как Хмурый, всегда в стороне. Белый воротничок, чистые руки. Для непосвященных он просто бизнесмен. Чист перед законом. Но душа у него, уж поверьте мне, как сажа черна. Что он у вас делал?
Вопрос прозвучал резко. И Настя чуть вздрогнула.
– А вот это уже мое личное дело, – отбрила она Глянцева.
– Я занимаюсь расследованием дела об убийстве трех ваших охранников и воспитательницы вашего сына. У меня к вам ряд вопросов.
– Что ж, я готова отвечать.
– Как вы считаете, почему их убили?
– Ну, я не знаю.
– А я знаю. Они охраняли вашего ребенка. Их убили, а малыша похитили. Почему вы не заявили в милицию о факте похищения?
– Прежде всего я не хотела впутывать в это дело милицию. Ведь вы можете таких дров наломать.
– Опасения ваши вполне понятны. Милиция не всегда работает четко и гладко. Но кто у нас без греха? Кто еще в состоянии помочь вашему горю?
– Я сама его найду. Или лучше всего отдам за него выкуп. Какой бы он ни был. Если понадобится, я продам все, что у меня есть.
Голос Насти задрожал. На глаза навернулись слезы. Тревога за сына снова навалилась на нее всей своей тяжестью.
– Чего хотят похитители?
– Если бы я знала. Они молчат.
– Ничего, скоро заговорят. – Глянцев заметно смягчил тон. – Да, лучше, конечно, отдать выкуп. И овцы целы, и волки сыты. А волки, заметьте, не только сыты, но и на свободе. А ведь их место на нарах.
– Я все понимаю. Но прошу вас понять и меня. Я мать и прежде всего думаю о своем ребенке, хочу видеть его живым и здоровым. И ни о какой высшей справедливости и слышать не хочу.