Всё о приключениях Электроника(Повести)
Шрифт:
— Это мой дедушка поймал твоего зайца. — Девочка наклонилась к Сереже и доверительно сказала: — Он лучший охотник на солнечных зайцев во всей нашей стране.
Сережа еще шире разинул рот, но опять ничего не успел спросить, потому что откуда-то появился седой дед с большим сачком. Дед держал что-то блестящее, сверкающее, огненно-золотое. Нельзя было рассмотреть этот блеск, так резало глаза.
Сережа прищурился, прикрыл глаза ладонью и сквозь пальцы разглядел добычу. Девочка не обманывала: дед нес огненных зайцев, держа их за длинные уши!
— Спасибо, сынок, — добродушно сказал дед. — Ты принес охотнику удачу, хотя и заставил побегать. Но нам пора домой. Хочешь проводить нас? Ты попадешь в город, какого прежде не видывал.
— Да-да… — закивал Сережа. Ему очень захотелось увидеть тот самый город, где живут охотники за солнечными зайцами.
Они шли через лес.
Сережа вертел головой, с удивлением рассматривая деревья. Странный был этот лес. Как будто простые елки, березы, сосны. Но стволы у них не круглые, а как линейки. И ветки растут только по бокам — вправо и влево.
— Уже недалеко, — заметил старик. — Вот просвет, а там и город.
Дорога-стрела, вырвавшись из леса, превратилась в городскую улицу. Стояли на ней обычные дома. С треугольниками крыш, квадратами окон, прямоугольниками дверей. Шли люди, ехали машины.
Сережку с первых же шагов охватило смутное чувство тревоги. Одних пешеходов он видел только спереди и сзади и не замечал, как они проходили мимо. Других он мог разглядеть только сбоку, а издали они были похожи на тонкие палочки или черточки.
Старик окликнул его:
— Ну, сынок, поброди-ка с Анкой по улице, а я пойду домой. Ты счастливый, может, и внучке принесешь удачу.
— Пошли? — спросила Анка и тряхнула корзиной. — Ты и вправду счастливый? А то много дней у нас совсем нет покупателей…
— А что ты продаешь? — спросил Сережка. — Ириски?
— Не-ет, — покачала головой Анка, — у нас не продают ириски. В этой корзине — улыбки.
— Улыбки? — улыбнулся Сережка. Честно говоря, ему совсем не было весело.
— Смотри!
Анка сдернула с корзины платок, и Сергей зажмурил глаза от нестерпимого блеска.
— Эти улыбки дедушка делает из шкурок зайцев, — продолжала девочка. — Я думала, ты догадался. Только их мало покупают.
И она обратилась к странным прохожим:
— Купите улыбку! Очень дешево. Улыбку простую — печальную, грустную. Улыбку для всех — детскую, взрослую. Какую хотите. Купите, купите!..
Но никто не желал купить солнечную улыбку. Прохожие шли мимо, помахивая тощими портфелями. Они не замечали Анку и ее золотую корзинку. Их лица были сосредоточенны, движения точны, глаза устремлены вперед. Даже собаки пробегали молчаливо, таинственно, будто тени.
И вдруг Сыроежкина осенило: вот так штука, здесь же все плоское!
Он внимательно посмотрел на улицу. Это был плоский город: автомобили, дома, фонари, деревья, жители, даже собаки — все-все плоское, как блин, как доска, как стена, словно вырезано из картона или бумаги. Даже девочка Анка, которая стоит рядом с ним, и та плоская. У нее всего одна косичка. Как он раньше не заметил!
А вот важно идет человек с огромным животом. Наверное, он считается толстяком. А на самом деле, если посмотреть сзади, он тоньше иглы.
Сережка не выдержал, захохотал: какой узкий стул нужен этому толстяку! А кровать — тоньше линейки! А какие бутерброды жует этот толстяк? Папиросную бумагу он жует, а не бутерброды.
Он смеялся до слез, не замечая, как насторожилась Анка, как остановились прохожие, как собралась небольшая толпа. Плоские люди строго смотрели на веселого мальчишку, перебрасывались сердито:
— Какой невоспитанный! Только я сосредоточился, как вдруг этот ужасный смех. Он спутал все мои расчеты.
— Да, вот такие мешают спокойному течению мыслей.
— Я всегда говорил, что для чересчур резвых детей надо открыть школу с усиленной программой по черчению.
— И еще вечно путается под ногами девчонка! Кому нужны эти дурацкие улыбки?
— Тише! — испуганно воскликнул кто-то. — Идут хранители теоремы.
Толпа смолкла, расступилась, пропуская три важные фигуры.
В покрое их одежды можно было различить три квадрата и треугольник, и все же они не были похожи друг на друга. Один из них, с квадратной головой и остренькими глазками, был облачен в старомодную профессорскую мантию. Другой, небольшого роста, носил на голове огромный цилиндр, держа руки в карманах и зажав под мышкой зонт. Последний шел через толпу, воздев руки к небу, словно предупреждая о чем-то. Так выглядели три хранителя теоремы, медленно приближавшиеся к Сереже.
Честно говоря, Сергей в этот момент струсил. Уж очень строгий вид был у хранителей.
Три хранителя остановились перед мальчиком, молча разглядывая его. Потом тот, кто был в профессорской мантии, сказал неожиданно писклявым голосом:
— Нам стало известно, что ты нарушаешь порядок, установившийся с незапамятных времен в нашей стране. Известно ли тебе, незнакомец, что ты находишься в Стране двух измерений?
— Да, — кивнул Сережа.
— Известно ли тебе, — продолжал пищать хранитель, — чему равна сумма квадратов катетов?
— Квадрату гипотенузы!.. — пробормотал мальчик.
Хранители переглянулись.
— Он не так уж глуп, как кажется, — заметил малютка в огромном цилиндре.
Сережка осмотрел трех хранителей и стал вспоминать, где он видел эти треугольники и квадраты. Ну конечно, на школьной доске! Их рисовал Таратар Таратарыч!
— Теорема Пифагора! — выпалил он.
— Ты знаешь это имя?! — удивился хранитель с поднятыми руками. — Предупреждаю, произноси его почтительнее! Ибо все, что ты видишь вокруг, создано на основе этого бессмертного открытия…