Всё о современной рыбалке. Полная энциклопедия
Шрифт:
— Ищите табличку на немецком языке, — сказал один из них.
Мы тихо поехали по улицам поселка. Нашли несколько табличек. Но свободных квартир не оказалось. С нашим русским и плохим английским понять причину отказа было трудно. Наконец повезло. Хозяина свободного летнего домика звали Янош. Двор и жилище его показались нам прекрасными. Широкий подстриженный газон, грядки с ухоженными цветами, беседка с гроздьями свисающего винограда… Внутреннее убранство летней постройки украшали рога оленей и старинные орудия труда. В этом бунгало нам и предложили поселиться.
На газоне у Яноша стояли две палатки. В одной он жил сам, а в другой — немец из Дрездена. Немец был молодой,
Когда я признался, что люблю рыбу, да еще готовлю из нее вкусные блюда, Янош и немец уговорили меня сварить русскую уху. Вообще-то рыбная ловля не входила в мои планы. Однако слово надо было держать, поэтому пришлось отправляться на пароме в Тихани, чтобы купить леску, крючки, поплавки, грузила, сухую прикормку. Потом Янош сводил меня в рощу, и я вырезал подходящее удилище.
Наша сторона озера была очень мелководной. Почти по всему берегу, разделяя многочисленные пляжи, тянулся тростник. По краям тростника, ближе к глубине, над водой возвышались мостки для рыболовов.
Вечером около двух мостков я разбросал замешенную в пластиковом ведерке прикормку. Сделал себе и Саше удочки. Рано утром, еще до восхода, мы были на месте. Клевала исключительно верхоплавка, но наши крючки были великоваты для нее — поймали пять рыбок на двоих. Зато было очень красиво: из тростника выплывали лебеди, по чистому небу проносились стаи уток, в тихом тумане из бухт появлялись белые яхты.
Вечером мы с Сашей снова отправились на рыбалку. Он ловил с мостков, я перемещался вдоль тростника. Местами кормил. И опять плохой результат: верхоплавка, четыре мелкие плотвицы и чудом пойманный на хлебный мякиш бычок. Янош и немец посмеивались над нашими стараниями. А магазинная прикормка между тем у меня кончилась…
На следующий день я собрался на пирс. Саша упорно отказывался, но я его все же уговорил. Он потерял всякий интерес. С утра желающих переправиться на другой берег в Тихани было мало, поэтому вместо четырех паромов работали только два. Слева и справа от причала перпендикулярно берегу тянулись две гряды волнорезов. Все рыболовы ловили на донки с кормушками с внешней стороны волнорезов. У местных были добротные снасти, разборные подсаки, удобные подставки, спортивные садки. Прикормку они готовили на основе магазинной смеси, добавляя в нее большое количество опарыша, а в качестве насадки использовали опарыша и кукурузу «Бондюэль». У многих в садках уже плавали приличные лещи, караси и даже карпы. Мне с моей короткой удочкой на такой улов вряд ли приходилось рассчитывать.
Я нашел место поглубже, у волнорезов внутри бухты. Прикормил свое место сухими крошками хлеба. Пока баржи ходили редко, успел поймать двух двухсотграммовых плотвичек, но потом клев прекратился. Я перешел на внешнюю сторону волнореза. У моих соседей — парня и девушки, одетых в красивые спортивные костюмы, клевало активно. Они вытаскивали лещей, карасей, хорошую плотву. Мелкую рыбу они отпускали в воду. Глубина у берега здесь была небольшая, но зато какая рыба плескалась! Своей примитивной снастью я выудил еще двух плотвиц. Поклевки на хлеб были частые, но нерешительные, брала в основном уклейка, привлеченная сухарями.
Часов в восемь подошел Саша. Я сказал ему, что пока поброжу по берегу, а он может половить на моем месте. Перешел на внутреннюю сторону бухты — там к волнорезу и сваям была причалена баржа. Между нею и волнорезами торчали из воды старые деревянные сваи и редкий тростник. Я сразу понял, что нашел то, что искал. Это место не могло не привлечь рыбу, даже если баржа простояла здесь всего одну ночь.
Я опустил поплавок на свободный от водорослей участок воды, и его легким течением вынесло к торчащим из воды тростинкам. Вдруг он резко ушел под воду. После подсечки, сверкая серебром в лучах утреннего солнца, на берег полетела увесистая плотва. Забросил снова. Небольшая проводка — и опять поклевка. Дело пошло. Плотва шла стандартная, двухсотграммовая. Изредка попадались более крупные экземпляры. Мешали только проходящие баржи — они создавали сильные приливы и отливы. Возле меня начали собираться зрители. Слышалась венгерская, немецкая и английская речь. Из-за этого поклевки стали реже. Глубина меньше метра, а рыба уходит от шумной толпы…
Тем не менее за час я успел заполнить треть вместительного полиэтиленового пакета. Затем баржа отошла. Поклевки прекратились. Зрители разошлись.
Я возвратился к Саше. Он сделал закидушку. Вместо грузила взял несколько дробинок, прикрепил их на конце лески, а выше — два поводка. Другой конец лески он обмотал вокруг камня. Сторожком ему служил привязанный к леске кусочек срезанного тростника. Подкормили рыбу хлебом и стали ждать поклевки. Вскоре Саша вытащил двухсотграммовую плотву, затем подлещика на полкило. Снова подошли зрители посмотреть, как русские ловят рыбу доисторическим способом и без подсака.
Солнце было уже высоко, однако местные рыболовы не расходились — клев продолжался. Но нам рыбы было достаточно. Теперь можно было спокойно возвращаться домой, не боясь усмешек Яноша. Нас провожали одобрительными взглядами. По дороге купили бутылку «Столичной», чтобы все было по-русски.
Уху варили, как будто вершили ритуал. Помогали все. Янош подавал посуду, немец чистил морковь и картошку. Он даже научился говорить по-русски: «Саша, Леша — молодец!» Уха получилась знатная — интернациональная. Правда, во время застолья случился казус. Когда немец, активно орудуя ложкой, выхлебал большую часть бульона, он вдруг обнаружил, что со дна тарелки на него кто-то смотрит. Это был выпученный глаз самой крупной плотвы. Надо же было, чтобы именно ему попала рыбья голова!
— Ай, что это?! — вскричал немец, тыча пальцем в тарелку.
— Рыбья голова, у нас, у русских, голову подают самому уважаемому гостю, — нашелся Саша.
— Уберите ее, пожалуйста, отсюда, — взмолился дотошный немец, — мне становится плохо!
— Выпей-ка рюмочку «Столичной», — посоветовал Янош — враз полегчает. — И налил гостю из бутылки.
Немец хоть и пил малыми дозами, но на этот раз хлебнул горькой прилично и сразу повеселел, да и мы его еще подзадорили шутками. В общем, уха удалась.
Происшествие на Рейне (Рассказ танцовщицы)
Я работала танцовщицей по контракту в Германии. Однажды подруга, которая имела в этой стране вид на жительство, пригласила меня отдохнуть за город. Лиза — страстная рыбачка. У нее много разных снастей и каких-то прикормок, примочек, заквасок, в которых я не разбираюсь, но которые выглядят красиво и, наверное, очень привлекательны для рыбы.
С нами собрался мальчик из нашего танцевального коллектива. Прежде чем мы сели на велосипеды и отправились за город, Лиза предупредила нас, что мы едем ловить на водоем, куда у нас нет разрешения на рыбалку, но что мы, мол, заедем в такое отдаленное место, где нас никто не увидит. Вскоре мы оказались на Рейне, но не на самой реке, а на берегу довольно обширного и глубокого залива, по краям которого рос лес.