Все о страсти
Шрифт:
— Это было на обратном пути, милорд, — начал Джон, — когда мы спускались с холма к Хайгейту. Они лежали в засаде в Хайгейтском лесу, все трое. Двое громил и один тощий заморыш. Замотали свои рожи, прошу прощения, милорд, и подняли воротники у курток. Настоящие разбойники.
— Они стреляли?
— Нет, только мы. Они тут же поджали хвосты и убрались.
— Но они были вооружены?
— Возможно, милорд, хотя я не видел у них пистолетов.
Джайлз нахмурился:
— Спросите у грумов. Если это разбойники, они
— Будет сделано, милорд.
Джон поднялся:
— Если я больше не нужен, пойду проверю лошадей.
— Вы молодец, Джон. Пожалуйста, передайте мою…
Джайлз посмотрел на Франческу и увидел, что она улыбается кучеру, — нашу благодарность грумам.
Джон кивнул хозяевам:
— Обязательно, милорд, можете быть уверены.
Уоллес поднялся и расставил стулья по местам. Джайлз бросил на него взгляд, означавший: узнайте все, что можете, и позже расскажете мне. Уоллес поклонился и последовал за Джоном.
Франческа озабоченно хмурилась.
— Никогда не думала, что грабители могут напасть едва ли не в самом городе. Крайне неприятное ощущение.
Джайлз встал, поднял ее на ноги и прижал к себе.
— Ты испугалась?
Она послушно прильнула к нему.
— Нет… да, немного. Я не знала, что происходит… то есть кто стреляет, они или наши люди. Мне показалось, что палят прямо в нас!
Джайлз стиснул ее еще сильнее и принялся укачивать.
— Все хорошо. Ничего не случилось, слава Богу.
— Боюсь, такие вещи еще бывают, поэтому и приказал Джону взять с собой людей. В такое время года, когда богачи покидают Лондон, всякое отребье спешит этим воспользоваться, а окрестности столицы — самое подходящее место для охоты.
Только вот разбойники обычно подстерегают путешественников по ночам, или хотя бы вечером. Днем это слишком рискованно.
Франческа чуть отстранилась:
— Пойду переоденусь. Думаю, неплохо бы подольше полежать в ванне.
Ее любовь к расслабляющим ваннам не ускользнула от Джайлза. Он разжал руки.
— Мы сегодня ужинаем дома?
— Да. Пик светской жизни уже прошел, так что мы будем только вдвоем. Но вдруг ты заскучаешь? — кокетливо осведомилась она.
— Ни за что, — поклялся Джайлз.
— Ах да… обязанности твоей графини. Я и забыла. — Она с томным видом присела и повернулась к двери. — Пойду приготовлюсь к испытаниям.
Джайлз рассмеялся. Но как только дверь закрылась, его смех умолк. Он вернулся к столу.
Она сказала, что ценит честность, верность и преданность. Что требует честности от него.
Когда они после ужина отправились с библиотеку, Джайлз задумался, пытаясь решить, насколько он может быть с ней откровенным.
Франческа направилась было к столу за новым списком ссылок, но он схватил ее за руку.
— Нет.
Она удивленно повернулась к нему, но он показал на козетку:
— Давай
Заинтригованная Франческа села у камина. Он устроился рядом. Огонь громко ревел: Уоллес успел подбросить дров, пока они ужинали.
Лучше не думать слишком много. Лучше броситься в битву очертя голову, как его предки, с надеждой на победу.
Он перевел взгляд с оранжевых языков на изумрудную зелень ее глаз и утонул в их глубине.
— Кажется, у нас появилась проблема. Последнее время постоянно что-то происходит. Согласен, пока нет причин считать, что все это делается преднамеренно… — Он постарался выкинуть из головы узду, натянутую между деревьев. — И все же я крайне встревожен.
Она повернулась к нему под тихий шелест шелка.
— Ты о разбойниках? Но сам ведь сказал, что такие вещи совсем нередки.
— До, но обстоятельства, при которых это все случилось! Средь бела дня, причем никто не угрожал, размахивая пистолетами, и… и экипаж направлялся в город, а не наоборот.
— Но… могло же быть, что на меня напали по чистой случайности!
— Могло, — согласился Джайлз, чувствуя, как немеет лицо. — Как тот случай с твоей любимой приправой. Тоже неприятное совпадение, не больше. И все же…
Она внимательно посмотрела на него:
— И все же?
— А если не совпадение?
Он взял ее руку, просто взял и держал, ощущая ее тепло.
— Что, если по какой-то еще не известной нам причине кто-то покушается на твою жизнь?
Если бы не его тон и выражение глаз, Франческа улыбнулась бы. Но вместо этого, вспомнив об отце, которого он потерял, и представив, что может значить для него она сама, сочувственно сжала сильную мужскую ладонь.
— Никто не покушается на мою жизнь. Кто способен так меня ненавидеть? Насколько я знаю, у меня нет врагов. Он смотрел на их соединенные руки.
— Возможно, но дело не совсем в этом, — вымолвил он наконец.
Она пыталась поймать его взгляд, но он по-прежнему смотрел на их сплетенные руки.
— Проблема, которую следует обсудить и прийти к какому-то соглашению, — это мое постоянное беспокойство.
И только сейчас она сообразила, что так удивляло ее все это время. Не в привычках кучера Джона было брать с собой хотя бы одного вооруженного грума, не говоря уже о двух.
— Расскажи мне все, — выдохнула она.
Не потребовала. Попросила.
Джайлз тяжело вздохнул:
— Это очень… трудно передать словами.
Он замолчал и долго смотрел в огонь.
— С тех пор как мы встретились, — начал он наконец, — когда бы тебе ни грозила опасность, настоящая или мнимая, рядом ли я при этом или нет… — Он снова поднял глаза. — Невозможно описать, что со мной творится. Боль, черная, ледяная, мучительная, но не физическая. Какая-то другая, — объяснил он и, поколебавшись, признался: — Адский страх.