Все под контролем
Шрифт:
Эхо-один «в миру» звалась Мейрид Фаррелл. Вышла она из среднего класса, некогда училась в монастырской школе, а теперь, в тридцать один год, была одной из самых высокопоставленных женщин в ИРА. «Сущий ангел!» — подумали бы вы, глядя на ее фотографию. Но она отмотала десять лет за то, что подложила бомбу в Белфасте, и сразу после освобождения вернулась к исполнению своих обязанностей. Дела шли не так, как ей хотелось бы: за несколько месяцев до того ее любовник случайно подорвался сам. Из-за этого, как выразился Симмондс на инструктаже, Эхо-один стала живой ручной гранатой.
Я хорошо знал обоих; мы с Эваном работали против них долгие годы. Я вышел в эфир и подтвердил опознание.
Все были на своих местах. У Альфы в штабе операции должен был находиться глава полицейского ведомства. Люди из всех задействованных служб были готовы внести свою лепту в общее дело. А Симмондс приглядывал за каждым из нас.
Мы хотели, чтобы решение было принято немедленно. Но я знал, что в штабе операции идут жаркие дебаты и накурено так, что хоть топор вешай. Связной слушал наши сообщения, озвучивал наши действия и подтверждал, что команда находится в состоянии полной боевой готовности. Сейчас последнее слово оставалось за полицией, именно она решала, что нам делать. Если же операция перейдет в руки военных, командование примет Кев.
Нервы у меня были натянуты до предела. Мне хотелось, чтобы все поскорее кончилось.
Фаррелл прислонилась к водительской дверце, оба мужчины стояли лицом к ней. Если бы я не знал, что происходит на самом деле, то, наверное, сказал бы, что они просто болтают. Мне не было слышно их слов, но на лицах всех троих не было ни малейшего напряжения — мало того, время от времени, перекрывая шум транспорта, до меня доносился их смех. Сэвидж даже достал пакетик мятных пастилок и пустил по кругу.
Я по-прежнему комментировал события, когда в эфире раздался голос Альфы:
— Всем прием, всем прием, я осуществляю руководство. Гольф, подтверди.
Кев дал подтверждение. Полиция сдалась; отныне это было шоу Кева.
Объекты начали отходить от автомобиля, и я нажал кнопку четыре раза.
— Всем оставаться на местах, — сказал Гольф.
Вот так. Мы оказались вне игры.
Я сопроводил их до площади и остановился. Я знал, что мы не будем брать их здесь. Слишком много народу вокруг. Исходя из своего немалого опыта, мы знали, что участники игры могут захотеть уйти, окруженные ослепительным ореолом мучеников, и начнут палить по мирным жителям, брать их в заложники или — еще того хуже — сработать под камикадзе и взорвать свое устройство.
Альфа снова вышел в эфир:
— Внимание всем! Отставить! Ситуация вышла у меня из-под контроля! Отставить! Гольф, подтвердите!
Почти сразу я услышал ответ Кева, не совсем по форме:
— Какого черта у вас там происходит? Говори — что происходит?
— Подожди… подожди… — Казалось, на Альфу давят. На заднем фоне неразборчиво звучали чьи-то голоса. — Всем постам, всем постам, полиция запрашивает новое подтверждение личностей, они должны быть уверены. Гольф, подтвердите.
Чего они хотят? Чтобы все представились?
«Привет, я Дэнни, подрывник и убийца, обожаю путешествовать и работать с детьми».
Возникла опасность потерять их, если не начать действовать немедленно.
Альфа вернулся в эфир:
— Всем постам, технарь поехал проверить машину на предмет взрывчатки. Дельта, нам нужно подтверждение.
Я подтвердил информацию о машине. В штабе дело явно шло к рукопашной. Полиция наседала на босса, и звуки, доносящиеся оттуда, напоминали звуки всполошенного обезьянника.
Через несколько минут команда террористов должна была пересечь пограничную линию. Оказавшись на той стороне, они смогут взорвать бомбу, оставаясь в полной неприкосновенности. Теперь я шел по другой стороне улицы, рассчитывая поравняться с ними, чтобы снова заглянуть им в лица. Прежде чем взяться за них, я должен был удостовериться, что это они — те же самые игроки.
В эфире было шумно. В голосе Альфы слышалось напряжение, трезвонили телефоны, кто-то с кем-то спорил.
— А ну их всех к чертям собачьим, — вклинился Кев. — Накроем до того, как кто-то где-то примет какое-то идиотское решение. Лима и Зулу, можете выдвинуться?
Зулу вышел на связь за себя и за Лиму, он явно запыхался:
— Зулу и Лима, мы… мы можем.
— Двигайте и дайте знать, когда будете там.
Кев направил их к поликлинике. Они рванули туда со всех ног, чтобы опередить цели; их не волновало, что на них смотрят, — лишь бы не заметили террористы. Но мы все еще не получили разрешения контролировать ход событий.
— Альфа, это Гольф, — снова раздался в эфире голос Кева. — Пора тебе принимать меры — иначе мы их потеряем. Чего ты хочешь от нас?
— Гольф, постой, постой…
На заднем плане по-прежнему было шумно: множество голосов говорили одновременно, телефоны продолжали исступленно трезвонить, кто-то выкрикивал какие-то команды.
И вдруг все стихло.
А затем наконец прозвучал голос Симмондса — очень отчетливый голос, с таким не поспоришь. Я слышал, как он сказал Альфе:
— Сообщите низовому командиру, что можно продолжать.
— Слушайте все. Это Альфа. Я осуществляю руководство. Гольф, подтвердите.
Кев вышел на связь, но вместо подтверждения сказал:
— Слава богу! Слушайте все, если они доберутся до аэропорта, будем брать их там. Если нет — действовать по моей команде. Зулу и Лима, как дела?
— Мы застряли на перекрестке. Можем их перехватить.
Речь шла о пересечении Мейн-стрит со Смит-Дорриен-авеню — основной дороге в Испанию. Объекты направлялись туда.
Скоро я мог сматывать удочки. Задача, ради которой меня сюда привезли, была выполнена. Я приготовился потихоньку удалиться. Но тут они остановились.