Все против свекрови
Шрифт:
– Я приехала сюда, чтобы кое-что узнать… – начала я. – Два с лишним года назад у вас в пансионате случился несчастный случай… трагическое происшествие…
– Какое еще происшествие? – спросила дама, и глаза ее беспокойно забегали. – У нас никогда ничего не случалось… у нас образцово-показательное учреждение… наш пансионат всегда был на хорошем счету у руководства…
– Ну, уж и ничего! – Я придвинулась к самому окошку и уставилась на нее пронзительным милицейским взглядом, какому меня научил дядя Вася. – Два с половиной года назад здесь утонула молодая женщина!..
– Ничего не знаю! – регистраторша сняла очки и сделала вид, что ищет что-то на своем столе.
В это время к окошечку позади меня торопливо подошла распаренная женщина средних лет с чемоданом на колесиках. Заглянув через мое плечо, она озабоченно проговорила:
– Я, наверное, опоздала немножко? Завтрак еще не кончился?
– Кончился! – злорадно сообщила ей регистраторша. – И номера остались только во втором корпусе, без горячей воды! Раньше надо приезжать, если хотите хороший номер!..
Тут она заметила, что я все еще стою около окошка, и проговорила неприязненно:
– А вы что здесь стоите? Вы видите, что мешаете работать? Освободите помещение, или я позову администратора! Ходят тут всякие, вопросы задают…
Я отошла от окошечка и снова огляделась.
Интуиция меня подвела, кавалерийский наскок ничего не дал.
Неужели придется возвращаться домой без всякого результата? Неужели я зря проделала такую дорогу по жаре?
Я представила, как меня будет отчитывать дядя Вася, и совсем расстроилась. И то сказать, сама виновата. Не придумала заранее какую-нибудь достоверную легенду, понадеялась на авось, а авось на этот раз меня не вывез… Этак, пожалуй, дядя Вася и вправду решит, что такая неумеха ему в агентстве не нужна, и возьмет в штат эту самую Валечку с ее опытом работы… сколько там ей лет? Столько не живут!
Чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок, мне нужно было где-то спокойно посидеть, причем желательно – за чашкой хорошего крепкого кофе.
Конечно, пить кофе в такую жару вредно, но в последнее время, пообщавшись с дружными капитанами Твороговым и Бахчиняном, я подсела на этот бодрящий напиток, и теперь без чашки хорошего кофе голова у меня не работает.
На мое счастье, я увидела написанный от руки красным маркером указатель «Кафе».
Стрелка на нем была направлена в открытую дверь, куда я и зашла.
Конечно, назвать это заведение «кафе» мог только человек с очень богатым воображением.
Это была небольшая светлая комната, в которой имелись три или четыре столика, застеленные не очень свежими скатертями, и соответствующее число допотопных общепитовских стульев. В углу комнаты, за непритязательной стойкой, стояла полная крашеная блондинка лет сорока с небольшим в кокетливом крахмальном переднике и белой кружевной наколке. Казалось, она, в этом переднике и наколке, прямым ходом перенеслась сюда из какого-нибудь вокзального буфета советских времен.
Из-за жары посетителей у нее не было, поэтому она очень мне обрадовалась и стала делать призывные жесты.
Я заказала чашку капучино и устроилась за ближайшим к стойке столиком.
Буфетчица на удивление ловко сварила чашку
– Я ведь не всегда здесь стояла, я раньше в доме отдыха кинематографистов работала! Вот там публика приличная, понимающая, с ними приятно было работать. Опять же, известные люди – режиссеры, артисты, сценаристы. Но потом директор сменился, вместо меня взял свою племянницу, а мне пришлось сюда перейти. А здесь народ простой, без претензий, им все равно – что настоящий латте или капучино, что кофе с молоком из титана. Боюсь, скоро совсем разучусь кофе варить. А ты вроде не из здешних отдыхающих? Что-то я тебя раньше не видела. Или только сегодня приехала?
– Да нет, я не отдыхать приехала… – вздохнула я. – Дело у меня тут. Может, посидишь со мной? Все равно других посетителей нету!
Буфетчица явно изнывала от скуки, и мое предложение ее обрадовало. Она сделала себе большую чашку американо, села за мой столик и представилась:
– Лида.
– А я, можешь себе представить – Вася. Василиса. Удружили родители с именем…
– А что – хорошее имя! – одобрила буфетчица. – По крайней мере, редкое. Так чего ты сюда приехала, если не отдыхать?
В глазах ее светилось откровенное любопытство, и я решила не обмануть ее ожиданий, выдать душещипательную житейскую историю в духе телесериала.
– Понимаешь, Лидуся, – начала я. – Когда я училась в школе, была у меня подруга, Ирина…
– Так это когда было-то! – проговорила буфетчица и смутилась: – Ой, извини, я не хотела тебя обидеть…
– Да я и не обиделась, – заверила я ее. – Это и правда произошло очень давно, в другой жизни. Иногда даже кажется, что и не со мной, а совсем с другим человеком. В школе ведь все по-другому воспринимаешь, кажется, что весь мир перед тобой расстилается как ковер-самолет.
– Или как скатерть-самобранка, – поддакнула Лида, – а потом, после выпускного вечера, оказывается, что никто тебе в новой жизни никаких подарков не приготовил, и если и ждет тебя в будущем что-то хорошее, то само в руки не упадет, нужно его зубами вырвать.
– Точно ты говоришь, – пригорюнилась я, – мы с тобой друг друга сразу поняли…
Лида сорвалась с места и вернулась через две минуты, неся на тарелочке два горячих бутерброда. Расплавленный сыр лежал на них подушкой.
– Что пустой кофе-то пить? Ты небось с дороги проголодалась…
Я улыбнулась ей благодарно, прожевала кусок вкусного бутерброда и продолжала:
– Так вот, в эту Ирину, подружку мою, влюбился один парень из нашего класса, Виталик. Но Ирочка была девушка с запросами, считалась у нас в классе первой красавицей, за ней многие ухаживали, и Виталику она никаких авансов не давала. Вроде как считала, что он ее недостоин. Он и правда парень хороший был, но ничем особенным не выделялся, родители – люди простые, мама его поваром работала, папа вроде бы фуры гонял, я уж не помню…