Все разбитые осколки
Шрифт:
Этого бы не произошло, если бы она осталась, если бы я не заставил ее уйти.
Позади себя я слышу, как распахивается дверь приюта, а затем раздаются шаги, их много, и они идут в этом направлении.
Комната погружается в хаос, Эмери кричит, и я бросаюсь вперед, но Джек оказывается быстрее: он прижимает ее спиной к своей груди, направляя пистолет ей в голову. Я замираю, крепко сжимая в кулаке свой пистолет, когда мой брат, Энцо и несколько мужчин входят в комнату. Мария стоит посреди всего
— Опусти пистолет, Джек, — требую я, глядя на Эмери и только на нее.
Наши взгляды встречаются. Я стараюсь вложить все свои слова в свое выражение лица, открываясь ей.
Я люблю ее.
Теперь я знал это. Это чувство, это была любовь.
И она любила меня. Это был дар, и будь я проклят, если откажусь от него. Я не потеряю ее. Она должна жить.
Рядом со мной я вижу, как Мария шевелится, а затем движется Габриэль, вставая между ней и мной.
— Я бы этого не делал, Мария.
В комнате была тишина, которая душила нас.
— Ты убьешь меня, как только я опущу пистолет, — выдавливает он.
— Ты все равно мертв, — рычу я.
— Нет, — вмешивается Габриэль. — Отпусти ее, и я оставлю тебя в живых.
Я подавляю ухмылку, услышав его слова.
— Я позволю тебе уйти отсюда, — поясняет Габриэль. — Даю слово
— И никто не придет за мной? — спрашивает он.
— Теперь ты никто, Джек. Твой отец отрекся от тебя, ты потерял свои деньги, ты не стоишь моего времени. — говорит Габриэль.
Эмери глубоко дышит, пытаясь сохранять спокойствие.
Вот и все, светлячок. Хорошая девочка.
— Отпусти ее.
— Ты оставишь меня в живых, — повторяет он.
— Я оставлю.
Пистолет медленно опускается, и затем он толкает ее. Девушка спотыкается, облегчение отражается на ее лице, но она не спешит.
— Нет! — кричит Мария.
Звучит выстрел.
Я бросаюсь вперед и падаю на колени, когда боль пронзает мою спину.
Эмери выкрикивает мое имя, Габриэль что-то кричит, но, кроме ее голоса и стука в голове, я ничего не слышу.
Но потом она здесь, ее красивое лицо над моим, окровавленные руки сжимают мое лицо.
— Останься со мной, Атлас, — шепчет она. — Останься со мной, пожалуйста.
— Светлячок, — я протягиваю руку и касаюсь пряди волос. Мое тело слабеет, сердцебиение замедляется, кровь на моих руках окрашивает завиток ее волос. Я чувствую кровь, горячую жидкость, пульсирующую из моего тела, но, на удивление, это не причиняло боли.
Руки девушки гладят мои волосы, мое лицо, трогая, умоляя, пока слезы капают с ее щек на мои.
— Пожалуйста, не оставляй меня, Атлас, — ее губы прижимаются к моим. — Ты не должен был меня спасать! — кричит она. — Зачем тебе это
— Потому что ты мой светлячок, — шепчу я. — Мой свет.
Плыть, вот что это было похоже, будто я находился на плоту посреди озера, а мягкое течение качало меня все дальше и дальше по воде. Было темно, но звезды сияли так ярко, как светлячки.
— Пожалуйста, — умоляет она. — Помогите ему кто-нибудь!
— Эмери, — Габриэль близко… вот он. Мой брат смотрит на меня сверху вниз. — Уходи, Эмери.
— Нет! — кричит она.
— Все в порядке, — говорю я ей, кровь наполняет мой рот, металлический привкус ощущается на языке. — Я тебя люблю.
Из нее вырывается рыдание, но я не могу сдержать тьму, не могу помешать ей протянуть когти и утащить меня к себе.
Я слышу свой голос. Слышу, как эти три слова вырываются из меня, и я оставляю что-то теплое позади. Но затем я падаю, и последнее, что я слышу перед смертью, — это жуткий, душераздирающий крик.
Глава 36
o??Эмери??•o
Я чувствовала это.
Когда он умер.
Я видела это. Наблюдала, как жизнь угасает в его глазах, как его тело становится вялым под моими руками, а потом его грудь перестает двигаться, но кровь продолжает течь. Огромная багровая лужа растекалась вокруг его тела.
Мария была мертва. Энцо застрелил ее.
Джек исчез.
Но Атлас.
Мой Атлас.
Я бы вернула все назад, изменила бы что-то. Все, что угодно, если бы могла получить ту пулю.
Чьи-то руки тянут меня прочь. Я слышу свои крики, мое горло пересохло от них, но они продолжаются, эти раздирающие сердце рыдания. Я произношу его имя, я умоляю его открыть глаза, но он не открывает.
Атлас был мертв.
Оцепенение охватывает меня, и я падаю назад, но тут меня ловят руки Габриэля и Энцо. Они помогают мне подняться, но я ничего не чувствую.
Какие-то люди рядом с Атласом, но я не вижу, что они делают и о чем разговаривают. Кто-то давит на его грудь. Здесь так много всего происходит, что я не соображаю.
— Посмотри на меня, — приказывает Габриэль. — Эмери, посмотри на меня!
Я смотрю в карие глаза, такие похожие на глаза Атласа, и чувствую, как по щеке скатывается еще одна горячая слеза.
— Парамедики скоро будут здесь. Они едут. Мы его спасем.
— Он мертв, — шепчу я.
— Я отказываюсь терять его, — рычит Габриэль. — Ты слышишь меня? Я не потеряю еще одного брата.
Я смотрю на Энцо, взгляд которого устремлены на Атласа, но я не могу смотреть на его тело. Вернуть его было невозможно.