Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XIX века

Кондахсазова Д. Р.

Нана (Nana)

Роман (1880)

Анна Купо по прозвищу Нана, дочь спившейся прачки Жервезы Маккар и покалечившегося рабочего Купо, умерла в Париже в 1870 г. восемнадцати лет от роду от оспы, пережив на несколько дней своего двухлетнего сына и оставив в печали несколько десятков своих любовников. Впрочем, ее любовники утешились быстро. Кроме того, надвигалась война с пруссаками. В комнате, где разлагалась Нана, чье прекрасное, с ума сводившее лицо превратилось в гнойную маску, то и дело раздавался крик: «В Берлин! В Берлин! В Берлин!»

…Она дебютировала в театре Борднава «Варьете», куда на премьеру пародийной оперетты о триумфе Венеры над рогоносцами собрался весь светский, литературный и театральный Париж. О Нана все говорили уже неделю — эта не умевшая повернуться на сцене, обладавшая скрипучим голосом, лишенная всякой грации полная девушка покорила зал с

первого своего появления на сцене: не талантом, разумеется, но сумасшедшим зовом плоти, исходившим от нее. Этот-то зов привел к ее ногам всех мужчин города, и она не умела отказывать никому, ибо о любви у нее были сентиментально-галантерейные представления, разврат перестал быть ей в новинку едва ли не с четырнадцати лет, а деньги любовников были единственным источникомее существования. Неряшливая, живущая среди неопрятности и грязи, проводящая дни в сверхъестественной праздности Нана выглядела поистине роскошным животным и в качестве такового была равно привлекательна для бульварного журналиста Фошри, банкира Штейнера, полусветских львов Вандевра и Ла фалуаза, аристократа графа Мюффа. Вскоре к этим поклонникам прибавился семнадцатилетний Жорж Югон, отпрыск аристократического рода, совершенный ребенок, весьма, однако, прыткий в постижении запретных удовольствий.

…Графиня Сабина Мюффа, вышедшая замуж семнадцати лет, жила весьма добродетельно и, правду сказать, скучно. Граф, человек желчный и замкнутый, старше жены, уделял ей явно недостаточно внимания. Фошри, скучающий на рауте у Мюффа, начинает всерьез подумывать о том, чтобы добиться ее расположения. Это не мешает Фошри присутствовать на ужине, который дает Нана, собирая на нем актеров и актрис своего театра, но главное — мужчин, осаждающих ее квартиру днем и ночью. Разговор на ужине у Нана, хоть и не в пример более оживленный, крутится вокруг тех же тем: война, политика, сплетни. Сплетни, однако, главенствуют. Все связи на виду, и дамы спокойно обсуждают с мужчинами достоинства своих любовников. Напившись, Нана впадает в истерику: как всякая шлюха, она начинает требовать от присутствующих уважения к себе и сетует на свою ужасную жизнь. Ее жалобы сменяются столь же истерическими признаниями в любви к очередному ее кавалеру — Дагнэ; присутствующие обращают на все это мало внимания, поглощенные кто карточной игрой, а кто — выливанием шампанского в рояль. В подобных развлечениях охотно участвует не только интеллектуальная, но и политическая элита: сам принц становится завсегдатаем театра «Варьете» и в антрактах всегда бывает в уборной Нана, а то и увозит ее со спектакля в собственной карете. Мюффа, сопровождающий принца, сходит с ума от ревности: он сам, сорок лет прожив сдержанной и строгой жизнью, всецело поглощен необъяснимой страстью к златокудрой Венере, красавице, идиотке. Он тщетно добивается Нана: назначив ему свидание, она взяла отпуск в театре и уехала в Орлеан.

Здесь-то ее и застал сбежавший от матери Жорж Югон, которого Нана в припадках сюсюкающей романтики называет то Зизи, то Бебе. Ровесница юноши, обладающая, однако, несравнимо большим опытом, Нана получает удовольствие от игры в детскую любовь-дружбу. Происходят совместные любования луной и осыпания Зизи невыносимо пошлыми прозвищами с попутным переодеванием его в любимую ночную сорочку. Жоржа, однако, приходится прятать, ибо Нана посещают в Орлеане и Штейнер, и граф Мюффа. Сабина Мюффа тем временем поддается наконец на ухаживания Фошри, но графа это мало заботит: он весь поглощен Нана. Его не останавливает даже жестокая, резкая статья Фошри о Нана, озаглавленная «Золотая муха». С Фошри трудно спорить: Нана и впрямь золотая муха, всасывающая смерть с падали и заражающая Париж. Пока Мюффа в квартире Нана читает эту статью, хозяйка любуется собой перед зеркалом, раскачивается всем торсом, ощупывает родинку на бедре и сильную грудь. Какую бы разрушительную отраву, какого бы золотого зверя ни видел в ней Мюффа, он хотел ее, и хотел тем сильнее, чем явственнее сознавал ее чудовищную порочность и тупость. Нана и сообщает ему о том, что Сабина, девятнадцать лет прожив с графом, теперь изменяет ему с Фошри. Ударив ее, граф выбегает вон, а Нана разрешает своей служанке Зое впустить следующего. Пробродив всю ночь под дождем, Мюффа возвращается к ней и сталкивается нос к носу со Штейнером. Щтейнер принес деньги — тысячу франков, которые Нана попросила у него накануне. Доведенная до крайней степени раздражения назойливостью обоих, Нана, вообще чрезвычайно легко переходящая от слез к смеху, от сентиментальности к гневу, выставляет вон обоих. Ей все надоели. Изгнанный и совершенно уничтоженный граф возвращается домой. В дверях он встречается со своей женой, только что приехавшей от любовника.

Выгнав графа и банкира, Нана понимает, что роскошную квартиру придется сменить на жилище поскромней. С актером «Варьете» фонтаном — редкостным уродом — она поселяется в более скромном жилище. Первое время их жизнь течет почти идиллически, затем Фонтан начинает поколачивать ее, и она готова находить в этом своеобразное удовольствие, но всему есть предел: Нана нуждается в отдушине. Такой отдушиной становится для нее подруга — потаскушка по кличке Атласная, которая, без особого удовольствия отдаваясь мужчинам и сохраняя девически-невинный вид, гораздо больше радости находит в лесбийских утехах. Впрочем, однажды, посещая публичный дом, где

ночевала Атласная, Нана попала в облаву и едва унесла ноги. Искавший примирения граф Мюффа пришелся ей как нельзя более кстати. Она легко уговорила его добиться того, чтобы роль порядочной женщины в очередной премьере Борднава досталась ей, а не ее вечной сопернице Розе Миньон. Мюффа выкупил эту роль у Борднава за пятнадцать тысяч франков — он теперь готов на все. Именно за его счет Нана и стала «кокоткой высшего полета». Она переехала в роскошный особняк на авеню де Вилье, купленный графом, но не оставила ни Жоржа, которого время от времени снисходительно принимала, ни Атласную, в объятиях которой приобщалась к неведомому прежде пороку. Это не мешает ей увлечься братом Жоржа, Филиппом Югоном,

На скачках в Булонском лесу Нана, окруженная мужчинами, становится подлинной королевой Парижа: на бега выставлена рыжая кобыла по кличке «Нана». Сомнительный каламбур «Кто скачет на Нана?» вызывает общий восторг. На рыжую кобылу ставят почти все, и она с блеском выигрывает скачки: Нана уносят домой едва ли не на руках. Вандевр на скачках разорился, но Нана это мало трогает. Вандевр скандалит в скаковом обществе, утверждая, что результат скачки подтасован, Исключенный из общества, он поджег свою конюшню и сгорел там со всеми лошадьми. Это заставило Нана впервые задуматься о смерти и испугаться ее. А вскоре у нее случился выкидыш — она два месяца не верила в свою беременность, объясняя все нездоровьем, и едва не умерла. Разоряющийся граф Мюффа проводит у нее все свое время. Его дочь Эстелла выходит замуж за Дагнэ, но графиня выглядит моложе и лучше дочери: ее связь с Фошри уже ни для кого не тайна. Граф давно чувствует себя чужим в собственном доме. На свадьбе Эстеллы и Дагнэ он выглядит постаревшим и жалким. Дагнэ улучает момент, чтобы прямо перед торжеством забежать к Нана и, как он выражается, вручить ей свою невинность. Обоих чрезвычайно забавляет это приключение.

Нана царит над городом. Филипп Югон, назначенный полковым казначеем, приносит ей все казенные деньги и попадает в тюрьму.

Его младший брат закололся ножницами прямо в особняке у Нана после того, как она сказала, что никогда не выйдет за него замуж. Граф Мюффа сходит с ума от ревности, пока Нана одного за другим разоряет все новых и новых любовников. Застав у нее безобразного старика, маркиза де Шуара, граф находит наконец силы сбежать от чудовища, сломавшего его жизнь: разоренный, он возвращается к жене, к тому времени порвавшей с Фошри, и всецело предается религии. Нана вскоре исчезает из Парижа — по слухам, она побывала в России, была на содержании у какого-то князя, но не поладила с ним и вернулась в Париж. Здесь умирает ее ребенок — заброшенный, забытый ею Луизэ, материнскую нежность к которому она так любила демонстрировать. На другой день она внезапно заболевает оспой. Ее смерть совпадает с началом войны. Почти никто из подруг и любовников Нана не решается подойти к ее телу — слишком силен страх заразиться.

Она лежит одна в гостинице, куда приехала сразу после возвращения. Ее лицо — сплошной гнойник — обращено кверху, правый глаз провалился, из носу вытекает гной, щека покрылась красной коркой. Прекрасные рыжие волосы ореолом стоят над застывшей маской.

Д. Л. Быков

Жерминаль (Germinal)

Роман (1885)

Механик Этьен Лантье, изгнанный с железной дороги за пощечину начальнику, пытается устроиться на работу в шахту компании Монсу, что близ городка Воре, в поселке Двухсот Сорока. Работы нет нигде, шахтеры голодают. Место для него на шахте нашлось лишь потому, что накануне его прихода в Воре умерла одна из откатчиц. Старый забойщик Маэ, чья дочь Катрина работает с ним в шахте второй откатчицей, берет Лантье в свою артель.

Работа невыносимо трудна, и пятнадцатилетняя Катрина выглядит вечно изможденной. Маэ, его сын Захария, артельщики Левак и Шаваль работают, лежа то на спине, то на боку, протискиваясь в шахте шириной едва в полметра: угольный пласт тонок. В забое невыносимая духота. Катрина и Этьен катают вагонетки. В первый же день Этьен решает было покинуть Воре: этот ежедневный ад не для него. На его глазах руководство компании разносит шахтеров за то, что те плохо заботятся о собственной безопасности. Молчаливое рабство шахтеров поражает его. Только взгляд Катрины, воспоминание о ней заставляют его остаться в поселке еще на некоторое время.

Маэ живут в непредставимой бедности. Они вечно должны лавочнику, им не хватает на хлеб, и жене Маэ ничего не остается, как пойти с детьми в усадьбу Пиолена, принадлежащую помещикам Грегуарам. Грегуары, совладельцы шахт, иногда помогают бедным. Хозяева усадьбы обнаруживают в Маэ и ее детях все признаки вырождения и, вручив ей пару старых детских платьиц, преподают урок бережливости. Когда женщина просит сто су, ей отказывают: подавать — не в правилах Грегуаров. Детям, однако, дают кусок булки. Под конец Маэ удается смягчить лавочника Мегра — в ответ на обещание прислать к нему Катрину. Покуда мужчины работают в шахте, женщины готовят обед — похлебку из щавеля, картошки и порея; парижане, приехавшие осмотреть шахты и ознакомиться с бытом шахтеров, умиляются щедрости шахтовладельцев, дающих рабочим столь дешевое жилье и снабжающих все шахтерские семьи углем.