Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XX века.Книга 2

Новиков Владимир Иванович

Лежа на койке санатория, Рита вновь и вновь переживает счастливые минуты с Манфредом: вот они обкатывают новую машину, вот участвуют в карнавале в городке с «видом на Западную Германию»…

Во время карнавала они встречают Вендланда и Руди Швабе, активиста Союза немецкой молодежи. Выясняется, что у Манфреда с ними давние счеты-^На идейные разногласия между Манфредом и Вендландом накладывается ревность: последний недвусмысленно ухаживает за Ритой. К томуже Вендланда и Риту связывают общие интересы.

На заводе Метернагедь берет на себя обязательство повысить норму выработки — вставлять в вагоны не восемь, а десять окон за смену. Члены бригады скептически относятся к его идеям. Многие считают, что он просто хочет снова стать мастером или «подлизаться к зятю-директору». Рита узнает, что Вендланд был женат на старшей дочери Метернагеля, но та изменила ему, они развелись, и теперь Вендланд один воспитывает сына.

На вечере

в честь пятнадцатилетия завода Вендланд открыто ухаживает за Ритой. Ревность вспыхивает в Манфреде с новой силой. Он вступает в перепалку с Вендландом. Из их ничего не значащих на первый взгляд фраз становится понятно, что Манфред не верит в бескорыстный, социалистический труд. Воспитанный в семье приспособленца, он «уверен, что надо принять защитную окраску, чтобы тебя не нашли и не уничтожили». К тому же Манфреда мучает вопрос, почему на Западе наука быстрее внедряется в жизнь, чем в ГДР. Но Вендланд, которого он открыто спрашивает об этом, отделывается общими фразами…

Рита поступает в институт. И хотя учеба дается ей легко, она трудно переживает новую обстановку, знакомство с новыми людьми. Особенно ее возмущают демагоги вроде Мангольда, который то и дело норовит обвинить всех в политической близорукости и измене социалистическим идеалам, добиваясь тем самым своекорыстных целей. Чтобы как-то развеятьее мрачное состояние, Манфред знакомитее со своим другом Мартином Юнгом, которому помогает делать машину под смешным названием «Дженни-пряха» для завода синтетического волокна. Но на Рождество, оказавшись в гостях у профессора, своего научного руководителя, Манфред узнает, что их «Дженни-пряху с усовершенствованным прибором для отсоса газов» отклонили в пользу менее зрелого проекта, подготовленного на самом заводе. Впоследствии выясняется, что во всем виноват некто Браун, перебежавший на Запад (намекается, что он сознательно занимался вредительством и саботажем), но дела уже не поправишь: Манфред уверен, что «в нем не нуждаются». В этот момент он принимает окончательное решение, и Рита понимает это. Но в ее взгляде он читает ответ: «Никогда в жизни (Гатим не соглашусь».

А перебежчиков становится все больше (до 1961 г. граница с Западным Берлином была открыта). уходят на Запад родители одной из однокурсниц Риты, Зигрид. Она долго скрывает это, но в конце концов вынуждена все рассказать. Выясняется, что Рита знала обо всем, но молчала. Намечается персональное дело. Мангольд ведет к исключению из института, но Риту угнетает не это, а страх того, что демагогия может погубить социалистические идеалы, и тогда «Герфурты (читай: мещане) захлестнут мир». Рите хочется общаться с Венддандом, Метернагелем, Шварценбахом — с людьми, чьи жизненные принципы ей близки. К счастью для нее, на собрании группы Шварценбах все ставит на свои места. «Позаботились бы лучше, — говорит он, — чтобы такой человека, как Зигрид, чувствовала, что партия существует для нее, какая бы беда с ней ни случилась». Впоследствии Рита узнает от Манфреда, что в свое время он тоже верил в идеалы, однако демагогия мангольдов развеяла их, превратив его в скептика…

Но социалистические идеалы торжествуют вопреки скептикам. Как-то в апреле Вендланд приглашает Риту с Манфредом принять участие в испытании нового, облегченного вагона, и во время поездки на составленном из таких вагонов поезде они узнают, что Советский Союз запустил человека в космос. Рита искренне радуется сообщению, но Манфред не разделяетее радости. В этот же день Манфред узнает, что отец понижен в должности и теперь работает бухгалтером. Новость больно ранит его.

Манфред уходит в свои обиды, а в их доме с легкой руки фрау Герфурт все звучит и звучит «свободный голос свободного мира». Последней каплей, переполнившей чашу терпения Манфреда, становится поездка Риты с Вендландом за город, случайным свидетелем которой он становится. И как-то вечером фрау Герфурт, страшно чем-то довольная, протягивает Рите письмо от Манфреда: «Наконец-то он образумился и остался там…» Манфред пишет: «Я живу ожиданием того дня, когда ты снова будешь со мной», — но Рита воспринимает его уход как разрыв. Ей было бы легче, если бы он ушел к другой женщине.

В попытке уговорить мужа последовать примеру сына умирает от сердечного приступа фрау Герфурт, но Манфред даже не приезжает попрощаться с нею.

Наконец Манфред приглашаетее к себе: он нашел работу и теперь может обеспечить жизнь семьи. Они встречаются в Западном Берлине, но ничто не привлекает Риту в этом чужом городе. «В конце концов все у них сводится к еде, питью, нарядам и сну, — скажет она позже Шварценбаху. — Я задавала себе вопрос: зачем они едят? Что делают в своих сказочно роскошных квартирах? Куда ездят в таких широченных автомобилях? И о чем в этом городе думают перед сном?» Девушка не может предать свои идеалы и работать только ради денег. И в поступке Манфреда она видит не силу, а слабость, не протест, а желание бежать от временных, как ей

кажется, трудностей. Ее больно ранит фраза: «Небо они, слава Богу, расколоть не могут!» Ужаснувшись его меркантильности, она возвращается в ГДР, где бригада Метернагеля резко повысила производительность труда, вставляя теперь по четырнадцать окон за смену вместо прежних восьми. Сам же Метернагель окончательно подорвал Здоровье на работе. Когда Рита приходит его навестить, жена, измученная полунищенским существованием, рассказывает, что он копит деньги, желая вернуть три тысячи марок, составившие допущенную по его вине недостачу.

Е. Б. Туева

Ульрих Пденцдорф (Ulrich Plenzdorf) [р. 1934]

Новые страдания молодого В.

(Die neuen Leiden des jungen W.)

Повесть (1972)

Начинается повесть с нескольких извещений-некрологов о смерти от разряда тока семнадцатилетнего Эдгара Вибо. Затем следует диалог матери и отца погибшего юноши. Эти двое расстались, когда их сыну было всего пять лет. С тех пор отец ни разу его не видел, за исключением одного случая, когда сын приходил инкогнито. Из диалога выясняется, что до поры до времени Эдгар очень хорошо успевал в училище профессионально-технического образования, а потом вдруг, не поладив с мастером-воспитателем, все бросил и убежал из дома. Уехал из маленького провинциального городка Миттенберга в Берлин и там, поболтавшись некоторое время без дела, наконец устроился в ремонтно-строительную бригаду маляром. Поселился он в полуразрушенном домишке, предназначенном на снос. Матери он вестей о себе не давал, а лишь посылал записанные на магнитофонной ленте монологи своему дружку Вилли.

Отец Эдгара, желающий побольше о нем узнать, поскольку объяснения матери не удовлетворяют его, расспрашивает тех, кто когда-либо дружил с его сыном, или вместе работал, или просто случайно когда-нибудь встречался. Так он находит магнитофонную ленту. И узнает о жизни и проблемах сына уже после его смерти. Например, о том, что Эдгар гордится, и не раз подчеркивает это, что ведет свое происхождение от французских гугенотов, что он левша, которого долго, но безуспешно пытались сделать правшой, что он любит современную музыку, особенно джаз, что из всех брюк предпочитает джинсы, а в области литературы выше всего ставит романы «Робинзон Крузо», «Страдания молодого Бергера» и «Над пропастью во ржи».

Эдгар Вибо, так же как и Холден Колфилд из романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи», очень раним, ему трудно найти общий язык с окружающими его людьми, он ненавидит фальшь. Случай сближает его с детьми из детского сада, который расположен поблизости от его разваливающегося дома. Подружившись с этими детьми, Эдгар обнаруживает в себе способности воспитателя. Вручая каждому ребенку по кисти, он учит их живописи, и все вместе они создают на стенах детсада своеобразное художественное полотно. Эдгар считает себя художником, но, к сожалению, этого никто не понимает, людям все его картины кажутся мазней. Ну а что касается «страданий» молодого Эдгара Вибо, то они начинаются, когда он знакомится с воспитательницей этих детей. Независимо от того, как зовут ее на самом деле, он окрестил ее Шарлоттой (сокращенно Шерли), по имени героини романа Гете, который дорог ему до такой степени, что он буквально не расстается с ним ни на минуту. Причем на магнитофонной ленте, которую он посылает Другу Вилли, Эдгар нередко цитирует Гете, описывая свои чувства к Шерли, не называя источника, и мысленно представляет себе, как у приятеля от такого высокопарного слога и от удивления лезут на лоб глаза. Цитирует он строки из романа и в разговоре с Шерли.

В повести повторяется ситуация, описанная в романе Гете. Шерли, которая на четыре года старше Эдгара, ждет вот-вот возвращающегося из армии жениха, которого зовут Дитер. Наконец тот демобилизуется, поступает в университет, дабы изучать там германистику, и женится на Шерли. Однако, судя по некоторым мельком оброненным Эдгаром замечаниям, того интересует не столько филология, сколько возможность сделать себе карьеру благодаря общественной работе. Он скучноват, он уже слишком взрослый, и, похоже, любовь Шерли к нему начинает ослабевать. Эдгар дважды побывал у них в гостях. Один раз он вытащил молодую супружескую пару на природу пострелять из духового ружья. Дитеру, однако, эта прогулка доставила не очень много удовольствия. Он, судя по всему, начал ревновать Шерли к Эдгару. Однако, повинуясь порыву гнева, в следующий раз он отпустил их одних кататься на моторной лодке. Погода была пасмурная, потом полил дождь, Шерли и Эдгар вымокли, замерзли, и в какой-то момент, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, не устояли перед соблазном. Эта их встреча оказалась последней.