Все смиренно

Все запутано — 3

В течение последних нескольких недель, я обратил внимание, что иногда женщинам просто нравится плакать. Они плачут над книгами, ТВ-шоу, теми ужасными рекламами об издевательствах над животными и фильмами — в особенности над фильмами. Специально сидеть и смотреть то, что, наверняка, сделает вас несчастными?

В этом нет никакого хренова смысла.

Но это нормально, я просто возьму это на заметку, чтобы перейти к следующему, чего я никогда не понимал в своей девушке. Да — я сказал девушке. Ди Уоррен официально моя девушка.

Еще раз, для тех, кто не в теме — девушка — Долорес — моя.

Может, от того, что я постоянно это повторяю, я выгляжу как незрелая девчонка, одержимая Гарри Стайлзом, но мне плевать. Потому что эта победа мне досталась нелегко — если бы вы знали, через что мне пришлось пройти, что бы она стала моей, вы бы поняли.

Ну ладно, вернемся к тому, что я говорил. Девчонки любят поплакать — но это совсем другая история. В ней нет умирающих лучших друзей, никакого темного терзающего прошлого, никаких скелетов в шкафу, никаких громких расставаний, или извращенного траха.

Ну… ладно… извращенный трах есть — но это за счастье.

Это история о бабнике, который встречает слегка сумасшедшую девчонку. Они влюбляются, и бабник меняется навсегда. Возможно, вы уже раньше слышали такую историю, может, даже от моего друга, Дрю Эванса. Только дело в том, что пока он и Кейт разгребали свое дерьмо, мы с Долорес находились в какой-то параллельной вселенной, о которой вы не подозреваете. Так что, не уходите далеко, даже если думаете, что знаете, чем все закончилось. Потому что самая лучшая часть путешествия не в конечном пункте назначения. Все сумасшествие происходит по пути.

Прежде, чем мы начнем, вам может пригодиться кое-какая общая информация. Во-первых — Дрю — классный парень, настоящий лучший друг. Если бы мы были из Крысиной Стаи [1] , он был бы Фрэнком Синатрой, а я — Дином Мартином. Хотя я и Дрю очень близки, мы отличаемся во мнениях о женщинах. В этой точке нашего рассказа, он видит себя холостяком по жизни. Он придерживается всех этих правил, как никогда не приводить женщину к себе домой, никогда не встречаться с тем, с кем он работает, и Кардинальное Правило: не спать с одной и той же женщиной дважды.

Мне же, наоборот, все равно где заниматься сексом — у себя дома, у нее, на смотровой площадке Эмпайер Стейт Билдинг.

То была великолепная ночь.

Также я не против встречаться с кем-нибудь с работы — хотя большинство девушек в моей сфере деятельности нервные, вечно курящие кофеманки с неприятной тягой к конфликтным ситуациям. У меня нет проблем, чтобы тусоваться с одной и той же женщиной на многочисленных мероприятиях, до тех пор, пока мне это доставляет удовольствие. И когда-нибудь, я планирую остепениться — женитьба, дети, все дела.

Но пока я ищу миссис Правильность? Я оторвусь по полной с мисс Плохая.

Во-вторых, я тот парень, у которого стакан всегда на половину полный. Ничего не может меня расстроить. У меня потрясающая жизнь — хорошая карьера, которая позволяет мне наслаждаться лучшими мужскими игрушками на рынке, замечательные друзья, странная, но любящая семья. В моем словаре не существует слова «Эмо», но «один-раз-живем» должно быть моим вторым именем.

Теперь, Долорес

Уоррен — Ди, если хотите, чтобы ваши отношения сложились. По сегодняшним стандартам это необычное имя, но ей оно идеально подходит. Она необычная — другая — во всех хороших смыслах. Она предельно честна, с акцентом на слове «предельно». Она сильна, и плевать хотела на то, что о ней думают другие. Она остается верной себе и не извиняется за то, что она хочет или за то, кто она есть. Она сумасбродна и красива — как неприрученная чистокровная кобыла, которая лучше всего бежит без седла.

И вот где я чуть не оступился. Я хотел усмирить ее. Думал, у меня хватит на это терпения, но я надавил слишком сильно, слишком сильно потянул за вожжи. Так что она их просто порвала.

Вас оскорбляет то, что я сравнил женщину, которую люблю с кобылой? Нахрен, смиритесь с этим — это не та история, которая понравится полиции политкорректности.

Но я забегаю вперед. Просто знайте, что Кейт Брукс наша коллега, и лучшая подруга Долорес — как Ширли у Лаверны [2] . И ни разу за все годы, что я знаю Дрю — а это вся жизнь — я ни разу не видел, чтобы он так реагировал на женщину, как он реагировал на Кейт. Их притяжение, даже если поначалу оно было враждебным, было очевидным. Все, у кого есть глаза, могли это видеть.

Ну, все… кроме них самих.

Кейт, как и Долорес, — классная девчонка. Тот тип женщин, который, согласно бессмертным словам Эдди Мерфи в Поездке в Америку, может возбудить интеллект мужчины так же, как и его чресла.

Улавливаете? Замечательно. Давайте начнем.

Моя жизнь изменилась примерно четыре недели назад. В самый обычный день — когда я повстречал девушку, которая была кем угодно, но только не обычной.

***

ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ НАЗАД

— Мэтью Фишер, Джек О’Шей, Дрю Эванс, это Ди-Ди Уоррен.

Любви с первого взгляда не существует. Этого просто невозможно. Простите, что разрушаю вашу фантазию, но такова жизнь. Незнание, может дать чувство блаженства, но когда вы снимите слой счастья, недостаток информации все равно останется.

Чтобы по-настоящему любить другого человека, вы должны знать его — его причуды, его мечты, что его раздражает и заставляет улыбаться, его сильные стороны, его слабые стороны, и его пороки. Слышали цитату из Библии — ту самую, которую произносят на свадьбах: «Любовь терпелива, добра...»? У меня своя версия: Любовь — это когда не замечаешь утреннее дыхание любимого. Считаешь его красивым, даже если у него красный нос, как у олененка Рудольфа, а на голове будто гнездо, а не волосы. Любовь — это не значит терпеть кого-то из-за его ошибок — это значит обожать кого-то из-за них.

Теперь страсть с первого взгляда, вот это уже реально. И более распространено. На самом деле, когда многие парни встречают женщину, они за пять минут понимают, к какой категории из «трахни, убей, женись» они относятся. Для парней, категория «трахни» довольно низкая.

Хотел бы я вам сказать, что первое, что я заметил в Долорес — было чем-то романтичным, как ее глаза, или ее улыбка, или ее голос — но нет. Это были ее сиськи. Я всегда заглядывался на женскую грудь, и у Ди они были фантастичные. Слегка вываливались из ее узкого ярко-розового топа, так сжаты вместе, что привлекали своей заманчивой ложбинкой, красиво обрамленные серым вязаным свитером.