Все совпадения неслучайны (Черная роза)
Шрифт:
– Не совсем, – вздохнула Тина.
– Я тоже! Опыта маловато! Надо тренироваться.
– А это что? – Тина показала на интересующую ее карту.
– Туз Пентаклей, перевернутый. Означает убытки. Это несущественно, оно уже уходит… А вот и Королева Мечей!
– Опять! – Тина задумалась. – Татьяна Бардина! Проклятая блондинка! Это она! Сколько я ни вспоминаю, больше в нашем окружении никого такого нет!
– Основное влияние она оказывает здесь и сейчас! – согласилась Людмилочка. – Похоже, что это действительно Татьяна… роковая судьба или что-то такое…
– Ну, и что делать?
– Подожди…
– Чем дело кончится? – нетерпеливо прошептала Тина.
– Карты говорят – победит мужская сила! – удовлетворенно сказала Людмилочка. – Видимо, происки госпожи Бардиной не увенчаются успехом. Ты довольна?
Тина пожала плечами. Она и верила и не верила тому, что говорила подруга.
– Это все?
Людмилочка уставилась на расклад и сосредоточенно сдвинула брови.
– Кажется, еще нет… Посмотри на левую сторону.
– Ну…
– Это как бы тень…то, что не осознается, но пугает. Это опасность: разрушенная башня…
– Снова? – взорвалась Тина. – Нет, ты точно говоришь одно и то же! В прошлый раз у тебя здание обрушивалось, и теперь опять? Такого не бывает! Два раза одно и то же даже в плохом детективе не допускается! Что за глупости! Хватит выдумывать!
– Дорога ведет к смерти, – продолжала Людмилочка, не обращая внимания на Тину. – Эта карта – Смерть! Впереди что-то очень опасное!
Тина вдруг почувствовала ледяной озноб, пробравший ее до костей. Она хотела что-то сказать, но не могла. Ее сковал смертельный холод, проникший в каждую клеточку тела.
– Знаешь, что? – серьезно сказала Людмилочка. Ее глаза стали большими, как два блюдца. – В ближайшие дни нельзя допустить, чтобы Сиур встречался с Татьяной. Ни в коем случае! Делай что угодно, – закатывай истерики, устраивай сцены ревности, рыдай, проси, умоляй, ругайся, – не знаю, что! Но Сиур и Татьяна не должны оказаться вместе! Иначе…
Тина испугалась. Слова Людмилочки уже не казались ей бредом и ерундой. Но как она сможет остановить Сиура? Разве он будет ее слушать?
– Он меня не послушает, – упавшим голосом ответила Тина. – Он больше меня не любит. Все кончено. В том числе и моя власть над ним…
– Что это вы тут спрятались? – громко спросил Влад, врываясь в гостиную. – Гадаете? Нужное дело, а главное, своевременное!
– Не паясничай! – строго сказала Людмилочка, уклоняясь от его объятий и поцелуев. – Мы занимается серьезными вещами.
– Понял… Но у меня есть смягчающее вину обстоятельство! Я страшно голодный и злой, прямо как матерый волк на зимней дороге! И если вы немедленно меня не накормите…
Он схватил отбивающуюся и визжащую Людмилочку на руки и потащил в кухню, совершенно не проявляя надлежащего уважения к ее сану – прорицательницы и ясновидящей.
Тина услышала голос Сиура и ощутила пустоту в сердце. Она не хотела его видеть, что-то ему говорить, в чем-то убеждать. Где они с Владом были так долго? Отвозили домой труп Ника? По-видимому, все прошло
Тина вдыхала аромат вереска, оставшийся от курительной палочки, и старалась сдержать слезы. Зачем плакать? Слезы ничего не решают в этом жестоком мире! Мужчины их терпеть не могут. Женские слезы действуют на них, как красная тряпка на быка. Потому что указывают на бремя вины, на бессилие выстоять среди соблазнов жизни во имя верности и любви. Соблазны приедаются, а любовь уходит, и ее уже не догнать…
– Тина! – Сиур подошел неслышно и опустился на пол у ее ног. – Ты спасла мне жизнь! Я твой должник… И Татьяна тоже.
Этого ему лучше было не говорить. Удивительно, как в решающие минуты умных и сильных мужчин подводит интуиция, особенно когда это касается близости, интимных сторон отношений с женщиной.
Услышав имя Бардиной, Тина вся сжалась в тугой ледяной комок и замкнулась в себе. Все, что он говорил ей потом, она уже не слушала. Она ушла в свой далекий, укромный мир, где никто и ничто не могло причинить ей боли, и где не было места для Сиура. Она исключила его оттуда, и он сразу стал чужим, ничего не значащим для нее человеком, который что-то говорил, объяснял, трогал ее тело… Ей было все равно. Ей действительно стало безразлично все, что с ним связано. Она стала другой, незнакомой ни ему, ни себе Тиной, – женщиной с иных берегов, где дышат другим воздухом и говорят на другом языке…
Над Москвой стояла черная зимняя ночь, безлунная, полная снежного шороха и синеватых отблесков. Укутанные снегом деревья были похожи на пришельцев с далеких планет, которые когда-то давно прибыли сюда из любопытства или по иным причинам, да так и остались здесь навсегда. Земля приворожила их благодатной почвой, солнечным светом и легкими ветрами.
Влад позвал всех ужинать. Вышла из своей комнаты даже Валерия. Ей не спалось. Всеобщее беспокойство и возбуждение не обошло и ее стороной.
На кухне горела настольная лампа, пахло свежими булочками, жареными курами, перцем и кофе. В открытую форточку влетали огромные рыхлые снежинки, стремительно таяли на подоконнике.
Людмилочка протирала салфеткой высокие стаканы. Никита открывал вино, задумчиво глядя на красивую темную бутылку. У него было странное настроение, как перед прыжком с высоты, когда радость предстоящего полета переплетается с суеверным страхом. А вдруг?…
Сиур так и не смог объясниться с Тиной. Она его попросту не слушала и даже не замечала. Неужели, она так среагировала на убийство Ника? Зрелище, конечно, отвратительное, не для женских глаз. По опыту он знал, что людей в подобном состоянии лучше оставить в покое, пока в них самих не проснется интерес к окружающему. Тогда можно будет поговорить… Что ж, он подождет.