Все тайны проклятой расы
Шрифт:
– Кстати... а как он поживает?
– Твоими молитвами, - проворчала Клара, по моим эмоциям догадавшаяся, что с предыдущим вопросом покончено, - он так рьяно взялся за осаду этой крепости... что отступать скоро будет некуда.
Да, еще одна издержка высокого положения, принимать решения сразу и навсегда. Передумать в последний момент король уже не сможет... если, разумеется, не хочет войны.
– Опять секреты, - шутливо надулась Ортензия, - когда уже их станет меньше?
–
– Да зачем нам столько?
– попробовал возмутиться я, но рассмотрев виноватое лицо Хенрика, сообразил, что всё не так просто.
– Это я... рассказал Мари, что у тебя появились друзья в Шладберне, - несчастно оглянувшись на роскошную рыжевато-золотую гриву жены, признался маг, - а она похвасталась отцу.
Вот теперь все понятно. Джус и раньше не забывал присылать нам останские гостинцы, а теперь видимо, решил, что неплохо бы приучить к ним и северных гостей.
– Может, отложишь свой сюрприз на завтра?
– безуспешно пытаюсь увильнуть от прогулки, на которую упорно тянет нас Хен.
Вкусности, принесенные ими, оказались острыми и аппетитными останскими блюдами из мяса и рыбы, а выставленные на стол в дополнение к ним знаменитые куропатки Ортензии заставили меня банально объесться. И теперь я расположен только к тихому семейному чаепитию на веранде, а никак не к топанью по лестницам.
Однако все остальные, похоже, вовсе не против прогулки, даже Рамм с Нувиной, пришедшие в столовую последними. И то, как мне кажется, лишь потому, что знахарка искренне поверила в уловку Ортензии. Не зря же она притащила шкатулку с нитками.
Поглядывая на Нувину, выглядящую значительно моложе и симпатичнее без темного платка и бесформенного платья, запоздало понимаю, что таким простым, но эффективным способом девушка пыталась избежать излишнего внимания пациентов.
Зато теперь, судя по довольному блеску глаз северянина и разрумянившемуся лицу знахарки, ей можно больше не беспокоиться за свою безопасность. Рамм и Каф теперь никого и близко к ней не подпустят.
– Грег, я открою портал, - не выдержала Кларисса, - нехорошо так упрямиться, когда тебя уговаривает столько друзей.
Вообще-то уговаривает только они с Хенриком, Зия с Мари почему-то упорно молчат, и я не забуду потом выяснить, в чем тут дело. Но раз уж Клара готова расщедриться на портал, то и мне становится интересно, что они там задумали.
–
Приятно хоть иногда почувствовать себя баловнем судьбы.
Портал доставил нас на выложенную из плит дорожку, огибающую нарядные клумбы и я вначале даже не понял, где нахожусь. А потом оглянулся на замок и в груди неприятно заныло. Это было именно то место, откуда раньше я мог пройти к старой голубятне, и куда теперь мне бы хотелось попасть в самую последнюю очередь.
Разумеется, разумом я твердо знаю, что самое главное для меня не стены и клумбы, а та, к которой я стремлюсь возвращаться из любых дворцов и замков. Но иногда мне хочется иметь тихий уголок, где можно почувствовать себя самим собой, где не предосудительно надеть простую старую рубашку и сбросить туфли.
И старая голубятня показалась именно таким уголком, чем-то напомнившим детство, заросшие буйными кустами и лопухами тропинки, по которым я уходил к полузаброшенным сараям с куском хлеба и книжкой за пазухой.
– Грег, - мягко позвала Клара, - обернись, тут стоит полог невидимости, сейчас Хен его снимет.
Ох и не хотелось мне оборачиваться... но Зия смотрела так встревоженно, да и Хен как-то побледнел.
– А вы уже все видели?
– со вздохом спросил я и повернулся лицом к голубятне.
Давая себе обещание ни единым жестом или словом не выказать своего разочарования, если мне не понравится то, что понастроил тут старичок архитектор.
– Оп!
– цирковым жестом махнул в сторону стены мутного тумана Хенрик и она начала медленно таять.
Сначала по сторонам от дорожки, плавно отступая вправо и влево, проявились уже осыпанные бутонами кустики шиповника и сирени, за ними желтели плети ив, а возле самой стены темнели кипы туй и тянулись вверх сосны.
А прямо посредине открылся засыпанный чистым песком берег узкого прудика, в котором весело сновали мальки и плавало несколько круглых листьев кувшинок. Дорожка упиралась в простой деревянный мосток, с каких деревенские женщины полоскают летними вечерами белье, и прыгают в речку мальчишки.
Зашумел в тонких ивовых ветвях ветерок, разгоняя последние клочья тумана и посреди прудика обнаружился небольшой шлюп, словно вставший на якорь в тихой затони.
На мосток с него перекинуты защищенные перилами деревянные сходни, а на палубе, под полосатыми тентами виднеются накрытые для чаепития столики.
И хотя мне определенно понравился и пруд, и мостки и даже стилизованная под шлюп чайная беседка, в сердце на миг вспыхнула острая тоска по исчезнувшей голубятне.