Все только начинается
Шрифт:
Да и не о том я думаю… эти мелочи конструктора решат в течение одного дня. Кадры решают все… нужно понять, сколько человек со способностями пилотов реально найти и подготовить, как вешать на них этот конструкт управления, как обучить их его использовать… только тогда станет понятно, возможно ли внедрить эту технологию. Надо с Хором поговорить по приезде».
«Я вижу, ты решил прислушаться к умному совету и пригласить эту перспективную разумную к себе в ученицы. Очень дальновидно. Плох тот ученик, который не мечтает стать учителем. А то, что ты ничего не знаешь, это даже хорошо: когда много знаешь, не можешь решить, с чего
«Хор, а ее можно научить управлять летающей повозкой и сколько это времени займет?»
«Одну декаду подготовка и одну декаду практические занятия».
«А много таких, как она?»
«Один из ста, может, чуть больше».
«Тогда я бы с твоего позволения начал предпринимать шаги к производству летающих колясок и обучению извозчиков».
«Ты принял решение внедрять конструкт сопряженных тел… Все ли ты продумал, Сеш? Ведь с конструктом разделения медленных и быстрых сущностей армия твоей державы была бы непобедимой. То, что ты хочешь создать, еще нужно защитить».
«Мне кажется, этот конструкт еще больше нарушит равновесие на планете, тогда как сопряженные тела помогут его восстановить. Ведь путь к равновесию начинается с обретения равновесия в своей душе. Если я правильно понимаю, тот, кто захочет овладеть умением полета, вынужден будет пройти свой путь к равновесию».
«Тот же путь проходят ученики, изучающие разделение сущностей. В чем же разница?»
«В том, что не я буду искать учеников, а они меня, их будет много, и они будут очень хотеть добиться успеха. Я не уверен, что во втором случае было бы то же самое. Желание летать намного сильнее желания поджигать…»
«Не знаю, не знаю… новому тяжело прорасти сквозь толстый слой старой листвы… большинство всходов гибнет. Нужен пожар… тут тебе бы больше пригодился другой конструкт».
«Будет пожар и без этого конструкта».
«Хорошо, Сеш. Я вижу, ты принял решение. За те знания, которые я почерпнул и почерпну у ваших искусников, обязуюсь помогать тебе в создании сопряженных тел и обучении искусству управления ими. Но не раньше, чем ты до конца овладеешь минимумом умений защитить себя».
Смеркалось. Ехать на подфарниках становилось небезопасно, да и светились они уже еле-еле. Съехав с трассы в проселок, выключив огни, машина поднялась в воздух и полетела вдоль трассы, прячась за кронами деревьев придорожной защитной полосы.
Милиция прибыла на место как раз к тому времени, когда вся компания сообща загружала в багажник откопанный труп с целью перезахоронения. Поэтому, кто виновен, вопрос не стоял. Стоял более тонкий вопрос, кто будет самым крайним из этой компании, а кто отделается условным сроком.
Сперва все участники показали на истинного убийцу, но следствие не удовлетворилось таким простым решением. В результате долгой и трудной работы органов дознания все участники «вспомнили», как же все было на самом деле, и суду следственными органами была представлена следующая картина.
Покойный в состоянии алкогольного опьянения набросился на веселого раздолбая, который, обороняясь, неловко оттолкнул жертву. Упав, тот ударился головой о камень, что и послужило причиной его преждевременной кончины. Неграмотные в юридическом отношении молодые люди, вместо того чтобы сообщить о случившемся несчастье в милицию, похоронили покойного в ближайшем лесу. Но не выдержав
Вряд ли стоит удивляться, что показания о неизвестном мужике на летающей машине, которые излишне эмоциональные свидетели давали следователю, не вошли даже в первые протоколы дознания. Кто будет рисковать своей карьерой ради абстрактной истины? Да и кто ее видел ту истину и ту летающую машину… следователь к таковым себя не относил…
Веселый раздолбай должен был сесть года на три за превышение самообороны, остальные отделаться условными сроками. Скорей всего так бы и случилось, но слепая судьба в виде неожиданной смертельной болезни одного из участников процесса внесла свои коррективы. На суде, уже сидя в инвалидной коляске с частично парализованной правой стороной тела, он сделал заявление, что обманул следствие. Это он неудачно толкнул покойного, когда тот с кастетом бросился на его товарища, а веселый раздолбай, в силу благородства своей натуры, взял на себя его вину.
Взгляд в лицо близкой смерти часто пробуждает в человеке лучшие его качества… да и не был никто из них законченным негодяем. Не их вина, что всю короткую прожитую жизнь общество учило их зубами вырывать у окружающих свой кусок, иначе останешься ни с чем.
В результате все получили условные сроки наказания, а виновный скончался через месяц после суда.
На похоронах все шепотом рассуждали о том, что убитый достал своего обидчика из могилы и забрал вслед за собой.
Проснулся Саша, когда машина приземлилась во дворе перед домом. На улице еще было темно, и он законно надеялся поспать пару часов в мягкой постели. Но неугомонный ящер заявил, что, во-первых, уже начало сереть, а во-вторых, с Сашиным новым зрением пробежка в сумерках по пересеченной местности должна приносить сплошное удовольствие. Учитывая, что его ждет двойная программа, за вчера и за сегодня, начать следует пораньше.
После тренировки Хор удовлетворенно констатировал, что прогресс налицо, и недели через две, когда завершатся все инициированные им изменения в организме, можно будет посетить местные школы фехтования. Собирать инопланетный фехтовальный опыт было страстью каждого искусника.
Саша первым делом перезвонил адвокату, который занял должность его заместителя, и озадачил его новыми заданиями. Нужно было найти: электрическую или газовую печь объемом один-два кубометра с температурой нагрева не меньше пятисот градусов; производственные площади, где ее можно установить и запустить в рабочем режиме; складское помещение рядом, минимум сто метров квадратных. Также поставил задачу связаться с шарикоподшипниковым заводом, узнать, есть ли у них готовые шарики диаметром около ста шестидесяти миллиметров и заказать стандартный вагон, шестьдесят тонн, для нужд фирмы.
После того как они с Хором неделю назад вылечили больную мать адвоката, страдающую почечной недостаточностью в тяжелой форме, и после того, как тот увидел результаты лечения других больных, адвокат перестал задавать глупые вопросы. Вопросы, по которым нетрудно было догадаться о его оценке умственных способностей своего шефа. Возможно, некоторые подозрения у него по-прежнему сохранились, но перешли в разряд чудаковатостей, на которые такой незаурядный человек, как Александр Владимирович, безусловно, имел право.