Все великие пророчества
Шрифт:
Лишь однажды, когда Ксения уже стала почитаться за Божию угодницу, жители Петербургской стороны наблюдали ее в страшном гневе. Уличные мальчишки, завидя юродивую, по обычаю стали над ней смеяться, дразнить ее. Блаженная долго безропотно сносила это. Но злые дети не ограничились одними издевательствами. Они начали бросать в нее камни и грязь… Тогда, по-видимому, и у блаженной кончилось терпение. Как вихрь бросилась она за злыми мальчишками, грозя им своей палкой, которую всегда носила с собой.
Жители Петербургской стороны, увидев Ксению в страшном гневе, пришли в ужас от поступка жестоких детей, в народе уже были
Давно уже было замечено лавочниками рынка, что стоило блаженной утром зайти в лавку и взять пирожок или какую-нибудь безделушку, попросить «царя на коне», т. е. копейку, торговля в этот день шла очень бойко. И наоборот, если она отказывалась принять подаяние, то лучше было закрыть лавку, поскольку торговли в ближайшее время все равно не предвидится.
Как только Ксения появлялась около рынка, ее обступала толпа просителей.
— Прими, Андрей Федорович, на помин души, — предлагал ей кто-нибудь копеечку.
Но юродивая отказывалась:
— Нет, брат, ты покупателей обвешиваешь!
Другому выставляла иную причину:
— Нет, не возьму, ты, мил человек, бедных обижаешь!
Подобные нравственные уроки чувствительно били по карману торговцев рынка, и между ними установилось своеобразное соревнование в добросовестности и помощи бедным. От того и рынок был прозван Сытным.
С петербургскими извозчиками происходило то же самое, молва быстро разносила подобные истории по всему городу. Всем стало известно: к кому Ксения сядет и проедет хоть с сажень, тот будет иметь удачливый день. Число извозчиков, гонявшихся за блаженной с Петербургской стороны, доходило до нескольких сот.
Разносчики пряников, булок, яблок, пирогов и прочей снеди, издали заметив Ксению, раскрывали свои лотки и с нетерпением ждали, чтобы она взяла у них хоть что-нибудь. Прохожие немедленно группировались около счастливца и раскупали в несколько минут все, что было на лотке.
Однако и с извозчиками, и с разносчиками, и вообще со встречавшимися на ее пути людьми юродивая вела себя крайне разборчиво. Она почти безошибочно угадывала «доброго малого», или «бедняка несчастного», или «обидимого правды ради» — таковым помогала. «Пропойц» она не любила, обходила стороной. Последнее выражение было единственным и самым сильным ругательством Ксении…
Ксения предвидела то, что и в голову не могло никому прийти.
Были случаи, когда она миллионерам предсказывала скорую нищету, а нищим — счастье. Так, один крупный торговец Сытного рынка С-в рассказывал, что его дед был нищим, которому Ксения блаженная дала «царя на коне» и сказала:
— Далеко на нем ускачешь!
И дед вдруг сделался богачом…
С первых же лет скитальческой жизни блаженной Ксении люди убедились в том, что она обладает редким даром: способностью предсказывать будущее, угадывать судьбы людей, узнавать мысли человека, с которым беседовала, влиять на будущее и жизнь тех, с кем сталкивалась.
Много праздного люда поджидало ее на улицах, желая узнать о будущих несчастиях или внезапном счастье. Но своим даром блаженная пользовалась редко и неохотно. Она не была гадалкой и прорицательницей. Пророчества она произносила только ради действительной пользы людей — по внушению от Бога, а не ради славы человеческой. Дурное она всегда предсказывала намеками, чтобы не смутить человека до помрачения рассудка. Сохранилась память о нескольких подобных случаях.
Однажды блаженная пришла в гости к купчихе Крапивиной.
Хозяйка очень обрадовалась приходу юродивой. Ксения некоторое время поговорила с купчихой и с гостями, посидела за столом. Потом поблагодарила хозяйку за угощение, а когда стала прощаться, то, указывая на Крапивину, сказала:
— Вот, зелена крапива, а скоро, скоро завянет…
Ни Крапивина, ни ее гости не придали значения этим словам. Но очень скоро молодая, цветущая Крапивина неожиданно заболела и умерла. После этого только вспомнились слова блаженной: «Зелена крапива, да скоро завянет». Все поняли, что этими словами Ксения предсказала близкую кончину молодой купчихи.
В другой раз блаженная Ксения встретила на улице одну благочестивую женщину, свою знакомую, остановила ее и, подавая медный пятак с изображением всадника, сказала:
— Возьми пятак, тут царь на коне; потухнет…
Женщина в недоумении взяла пятак, не понимая, что бы это значило, — слова казались странными. Ксения исчезла, а женщина пошла домой. Едва она повернула на свою улицу, издалека заметила, что загорелся ее дом. Не успела она, однако, до него добежать, как пламя погасили. Вот и прояснились слова: «Возьми пятак, потухнет». Блаженная Ксения предвидела возникновение пожара и своей молитвой предотвратила распространение огня.
Удивительный случай произошел с Прасковьей Ивановной Антоновой, вдовой унтер-офицера, жившей по соседству. Однажды пришла к ней Ксения и стала укорять:
— Вот ты тут сидишь, Прасковьюшка, да чулки штопаешь, а не знаешь, что тебе Бог сына послал! Беги скорее на Смоленское кладбище! Беги, не мешкай!
Слова Ксении звучали так убедительно! Антонова, с молодых лет знавшая ее и ни разу за эти годы не слышавшая от нее ни слова лжи, поверила и на сей раз. Должно быть, случилось что-то действительно особенное, ведь Ксения ходит везде и знает все новости. Вот и ей что-то сообщает, правда, весьма странное! Антонова быстро собралась и побежала на Смоленское кладбище.
На одной из улиц Васильевского острова, вблизи Смоленского кладбища, Антонова увидела толпу народа. Влекомая любопытством, она протиснулась вперед, чтобы узнать, что случилось. Оказалось, что какой-то извозчик сбил беременную женщину, которая тут же на улице разрешилась от бремени мальчиком, а сама вскоре скончалась.
Сжалившись над новорожденным, Прасковья Антонова взяла ребенка к себе. Стали выяснять, кто были его отец и мать, но, несмотря на все старания петербургской полиции и самой благодетельницы, узнать этого не удалось. Так и остался мальчик у вдовы унтер-офицера. Она дала ему прекрасное воспитание и образование. Впоследствии он стал видным чиновником и до самой смерти заботился о своей приемной матери, был для нее почтительным и горячо любящим сыном. С глубоким благоговением относился он также и к памяти рабы Божией Ксении, которая так много добра сделала его приемной матери и такое участие приняла в судьбе круглого сироты.