Все вернется
Шрифт:
Я легко перекусила в кухне и поднялась в свою комнату. Взяв в руки саксофон, я заиграла мелодию из произведений Мориса Равеля. Музыка плавно и тягуче разливалась по моей комнате, заполняя все ее пространство, а я думала под музыку только об одном: как и где должна состояться передача денег?
Так и не придумав в этот вечер ничего путного, я легла спать.
Проснувшись рано утром, я вспомнила, что сегодня суббота. Хомяков, скорее всего, не работает, так что я свободно могу донимать его звонками со своего «серого телефона». Такой телефон
Но сначала мне требовалось решить, каким образом хомяковский миллион перекочует ко мне в карман.
Может, Игореша бросит пакет в мусорную урну в парке? Нет, это опасно. Забирая его оттуда, я окажусь на виду у всех, и меня точно схватят, я и смыться-то не успею.
Думай, Полина, думай!.. А если приказать Хомякову положить пакет с деньгами в камеру хранения на вокзале? Там народу много, затеряться легко. Я назову ему код, он оставит пакет, я открою камеру и…
Что-то и этот вариант мне не очень нравится, хотя он уже получше, чем урна в парке.
Почему-то ничего дельного мне в голову не шло. Я решила съездить в хороший супермаркет в центре и купить себе новые сапоги, а старые сдать в ремонт. Лето, поди, завтра не наступит, в сапогах мне придется проходить еще какое-то время. Зима на пороге, и вообще…
Я достала с антресолей старые сапоги, те, у которых сломался каблук, положила в пакет, прихватила денег побольше. Если покупать обувь, так уж хорошую, качественную, чтобы через месяц мне опять не понадобилось бежать в мастерскую.
Сев в свой «Мини-Купер», я отправилась в центр.
Я выбрала многоэтажный супермаркет в самом центре. На первом его этаже имелся продовольственный магазин, но это мне пока без надобности, холодильник я уже затарила. На второй этаж я поднялась на эскалаторе, здесь был отдел хозтоваров: чайники, утюги, посуда… На третьем — отдел женской одежды и обуви. Здесь я купила легкие и теплые итальянские сапожки, модные, а главное, подходящие под цвет моего нового пальто. Четвертый, последний этаж предназначался для мужчин. Я походила по нему, присмотрела деду рубашку, но покупать не стала. Ариша был чрезвычайно щепетилен в таких делах, обнова могла ему и не понравиться. Придется мне приехать сюда еще раз, уже вместе с ним. Я купила две пары носков, обошла отдел еще раз и решила спуститься не по эскалатору, а по лестнице, располагавшейся в самом конце зала. Ею редко пользовались. В самом деле, зачем шагать по крутым ступеням, когда есть эскалатор — он тебя везет, а ты стоишь себе и глазеешь по сторонам?
На лестничной площадке находился мусоропровод. Рабочий в синем халате сбрасывал в открытый люк пустые коробки, обрывки упаковочного материала и прочие отходы. Я спустилась на третий этаж, там тоже был мусоропровод, на втором — свой. Когда я вышла на улицу через запасной выход, то оказалась возле большого ящика, куда ссыпался мусор со всех этажей. Я уже собралась пройти мимо, как вдруг одна интересная мысль осенила меня!
Я отошла от здания магазина на некоторое расстояние и понаблюдала за этим ящиком.
Вот оно! Это как раз то, что мне нужно.
Я села в машину, бросила сапоги на соседнее сиденье и набрала номер моего «бойфренда». Менять голос мне уже не раз приходилось, я могла говорить низким хриплым баском прокуренного алкоголика.
– Хомячок? Здравствуй, мой маленький дружок! Ты денежки приготовил?
– П-приготовил…
Я почувствовала, как Игорю Игоревичу поплохело. Голос его был упавшим и таким жалким… Но — нет, не на ту напал! Таких жалеть — себе дороже! Что-то ни к Юлиане, ни к Евгению сам Хомяков отнюдь не проявил сочувствия. Будем бить врага его же оружием!
– Слушай меня внимательно! Сегодня ты положишь деньги в непрозрачный пакет и в пять часов придешь к центральному супермаркету. Дальнейшие инструкции ты получишь уже там.
Я отключилась.
Теперь — домой, пора пришла — следует хорошенько подготовиться к мероприятию по экспроприации нетрудовых доходов у не обремененных совестью сотрудников милиции!
Какой цвет волос мне не идет больше всего? Пожалуй, рыжий. Тогда — беру оранжевый парик, причем предварительно взлохматив его посильнее. Глаза себе «делаю» зеленые. Вставляем линзы нужного цвета… Ресницы красим коричневой тушью, брови подводим светло-коричневым карандашом. Губы красим морковной помадой…
Взглянув на себя в зеркало, я подумала только одно: клоун! Или клоунша. Или клоунесса?
К такому оранжевому макияжу хорошо подойдет зеленый джемпер, я давно его не надевала. Придется выкопать тряпочку из глубин моего платяного шкафа. Ничего, лишь бы все для пользы дела… Джинсы, кроссовки, сверху — легкая курточка. Конечно, так мне будет весьма прохладно, но это — на случай экстренного отступления.
В половине четвертого я села в машину и вновь отправилась к центральному супермаркету.
Я поставила «Мини-Купер» за углом соседнего здания. Перешла через дорогу и встала так, чтобы четко видеть главный вход. Он же — выход. Я следила за ним, прячась за кустами и изредка поглядывая на часы на моем сотовом.
Начало пятого. Как медленно движется время! Но — ничего не поделаешь. Я специально приехала заранее, чтобы понаблюдать за входом — не появится ли кто-то подозрительный?
Половина пятого. Народу в магазине много, и с каждым часом покупателей становится все больше. Люди идут сюда семьями, парами… Мне это на руку. Пусть их будет больше, пусть там соберутся целые толпы…
Без трех минут пять. У входа появляется жалкая фигура Хомякова. Он поднимается на крыльцо и затравленно озирается по сторонам. В его руках — пестрый пакет.
Я взяла в руки сотовый.
– Хомячок?
– Я-а…
– Поднимайся на четвертый этаж, в мужской отдел. Походи там, зацени ассортимент, может, костюмчик себе приглядишь… Я скажу, что делать дальше… И давай, бодренько маршируй, нечего кроликом прикидываться!
Я отключилась. Гражданин следователь обреченно вошел в дверь. Через большое стекло было видно, как он едет по эскалатору наверх.