Все запутано

Чейз Эмма

Этого не случится. Точка.

Всё. Конец обсуждения.

Тема закрыта.

Кэйт Брукс официально вычеркнута из списка моих потенциальных перепихов. Она под запретом, недосягаема, никогда-и-ни-за-что. В ряд с бывшими девушками моих друзей, дочкой начальника и лучшими подругами моей сестры.

Хотя, у этой последней группы довольно расплывчатые границы. Когда мне было восемнадцать, лучшая подруга Александры, Шерил Филлипс, провела лето в нашем доме. Благослови её Господь — у этой девочки рот, как пылесос фирмы Hoover. К моему счастью, Стерва

никогда не узнала о визитах своей подруги в мою комнату в два часа ночи. Если бы она узнала, расплата была бы ужасна: меня бы ждало пламя ада апокаллиптических пропорций.

Так, на чём я остановился?

Ах, да. Я объяснял, как я принял ясное решение о том, что задницаКэйт Брукс и я, к сожалению, никогда не соприкоснёмся. И я в порядке с этим. Честно.

И я почти себе верю.

Ровно до того момента, как она появляется в моих дверях.

Боже.

Она в очках. В тёмной оправе. Женская версия очков Кларка Кента. На большинстве женщин они смотрелись бы придурковато и непривлекательно. Но не на ней. На переносице этого маленького носика, обрамляя её красивые глаза с длинными ресницами, когда её волосы собраны в немного свободный пучок, они выглядят ни больше, ни меньше, чем откровенно сексуально.

Она начинает говорить, и мою голову неожиданно заполняют все фантазии о сексуальных учительницах, когда-либо посещавшие меня. Они проигрываются в моей голове наравне с фантазиями о внешне сексуально сдержанными библиотекаршами, которые на самом деле нимфоманки, любящие носить кожу и использовать наручники.

Пока всё это вертится у меня в голове, она всё ещё говорит.

Что, чёрт возьми, она говорит?

Я закрываю глаза, чтобы прекратить пялиться на её влажные губы. И для того, чтобы переварить слова, вылетающие из её рта:

— … отец сказал, что Вы сможете помочь мне с этим, — заканчивает она и смотрит на меня с ожиданием.

— Прости, я отвлёкся. Не хочешь присесть и повторить это ещё раз? — спрашиваю я, ничем не выдавая свои похотливые мысли.

Повторю ещё раз для всех девушек — вот вам факт: Мужчины думают о сексе 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Если точнее, то каждые 5.2 секунды, или что-то в этом роде.

Например, когда вы спрашиваете, что мы хотим на ужин, мы думаем о том, как мы бы трахнули вас на кухонном столе. Когда вы рассказываете о слюнявом фильме, который вы с подружками посмотрели на прошлой неделе, мы вспоминаем порно, которое смотрели по кабельному вечером. Когда вы демонстрируете нам дизайнерские туфли, купленные на распродаже, мы думаем о том, как здорово они будут смотреться на наших плечах.

Я подумал, вам бы хотелось это знать. Не убивайте посланника.

Если честно, это проклятье.

Лично я во всём виню Адама. Был когда-то парень, и весь мир был у его яиц. Расхаживал себе голышом, голая девушка всегда была рядом для удовлетворения любых его прихотей. Я очень надеюсь, что это яблоко было вкусным, ведь он здорово всё испоганил для всех нас. Теперь нам надо потрудиться.

Ну, или в моём случае, очень пытаться этого не хотеть.

Она сидит на стуле у моего стола и кладёт ногу на ногу.

Не смотри на ноги. Не смотри на ноги.

Поздно.

Они подтянутые, загорелые и выглядят гладкими, как шёлк. Я облизываю губы, и заставляю свой взгляд подняться к её глазам.

— Так, — снова начинает она. — Я работала над составлением портфолио для компании, занимающейся программированием, Генезиз. Вы о них слышали?

— Вскользь, — отвечаю я, рассматривая бумаги на моём столе, чтобы задержать поток непристойных мыслей в моей голове, вызванный звуком её голоса.

Я плохой, плохой мальчик. Думаете, Кэйт накажет меня, если я расскажу ей, какой я плохой?

Знаю. Знаю. Просто не могу сдержаться.

— В прошлом квартале их прибыль до вычета процентов и налогов составили три миллиона, — говорит она.

— Серьёзно?

— Да. Я знаю, это не потрясающе, но это показывает, что у них есть прочная база. Они всё ещё маленькая компания, но это часть того, что сделало их настолько хорошими. Их программисты молоды и энергичны. Говорят, у них есть идеи, которые сделают Wii похожими на Atari. И у них есть потенциал воплотить эти идеи в жизнь. Чего у них нет, так это капитала.

Она встаёт и наклоняется над моим столом, чтобы передать мне папку. Меня захлёстывает сладкий цветочный аромат. Он приятный, манящий — не как бабушки, которые, проходя мимо вас в почтовом отделении, буквально сражают наповал своим парфюмом.

У меня возникает сильное желание уткнуться лицом в её волосы и глубоко вдохнуть.

Но я ему сопротивляюсь и вместо этого открываю папку.

— Я показала свои наработки мистеру Эвансу… ум, Вашему отцу, и он сказал показать это Вам. Он думал, кто-то из Ваших клиентов…

— Альфаком, — киваю я.

— Точно. Он подумал, Альфаком это заинтересует.

Я просматриваю проделанную ей работу. Она хороша. Детальна и информативна, без чего-либо лишнего. В моём мозгу, по крайней мере, в том, что над плечами, медленно начинают крутиться шестерёнки. Единственная тема, способная отвлечь меня он мыслей о сексе, — это работа. Хорошая сделка. Я явно вижу здесь потенциал.

Он не настолько привлекателен, как Кэйт Брукс, но достаточно близок к этому.

— Это хорошо, Кэйт. Очень хорошо. Я точно смогу это продать Синсону. Он исполнительный директор Альфакома.

Её глаза немного сужаются:

— Но я же буду принимать в этом участие, верно?

Я ухмыляюсь:

— Конечно. Я похож на человека, которому нужно красть чужие предложения?

Она закатывает глаза и улыбается. В этот раз я просто не могу отвести взгляд.

— Нет, конечно, нет, мистер Эванс. Я и не предполагала… просто… Вы знаете… первый день.

Я жестом предлагаю ей снова сесть, и она садится.

— Ну, я бы сказал, что твой первый день проходит на ура. И, пожалуйста, просто Дрю.