Всегда вдвоём
Шрифт:
Либанов, когда узнал про эту схему, орал дурниной целый день, а наутро явился ко мне и поставил ультиматум: если прыгуны занимаются в ангаре, то он тоже будет работать в ангаре. Чтоб рядом. И его вообще не волнует, как этого добиться! Я долго думать не стал, а переадресовал вопрос куратору из ФСБ. И это сработало на ура! Большой ангар перегородили стенкой примерно посредине, изрядно урезав площадь накопителя, и Либанов с радостным урчанием кинулся осваивать "застеночное" пространство, с ходу послав Артемьева, пытавшегося выцыганить себе хоть
В итоге, на нашем этаже в Биокластере мы чаще всего пьём пиво. Вот как-то не решён здесь вопрос с барами на территории, недоработка! Приходится всё самим. Нет, мы бы и в ангаре вполне устроились, но всё же там холодновато — зима, как-никак. А в корпусе хорошо, тепло, светло, да и — смешно — искать нас там в последнее время перестали: даже Ивлев, когда приезжает, сразу заруливает на новую территорию. Вот и замечательно — хоть и хороший человек наш генерал, но пивом его поить — увольте! Пива-то не жалко, но вот эти его беседы за "гражданский долг"... Хотя, надо признать, что в последнее время я подобные заходы от него слышу всё реже.
– *-*-
Выйдя из своего внутреннего ангара, я подошёл к воротам и посмотрел вопросительно на охранника в экипировке. Тот не отреагировал, и тогда я просто молча показал пальцем на их бытовку — есть, сообразил, кивнул. Я дёрнул дверь и позвал, не входя:
— Подполковник! — и когда Артемьев, словно чёрт из табакерки, моментально выскочил наружу, доложился: — Мне тут надо в городе встретиться, я отойду на полчаса, не теряйте.
Артемьев сразу насторожился:
— Полчаса? В городе? Не теряйте? Не понял, давай подробности!
— Да ну какие подробности? — с досадой ответил я, делая шаг к дверям. — Позвонили из Института, Потапченко, встретиться хочет. Меня уже Ивлев спрашивал — не хочу ли я вернуться, видимо, про это и разговор будет... пошлю его сразу, да и всё.
— Они тут уже, что ли? — я кивнул. — С тобой схожу, — захлопывая дверь в бытовку, деловито заявил подпол.
Мне оставалось только вздохнуть.
На улице было свежо, снежок хрустел под ногами. Я поглядел, сощурясь, на низкое, полускрытое облаками солнце, и спросил:
— Слушай, а вы где со Скипом пересекались?
Покосившись на меня и недовольно посопев, Артемьев не сразу, но всё же ответил:
— Было дело... Только рассказывать про это особо нечего. Из несекретного — вляпались на боевых, и мы, и они. Смешно вышло — час где-то бодались в паре сотен метров друг от друга, пока не допёрли, что рядом ещё есть кто-то. Ловили нас, а заодно и их поймали тоже. Поймали и зажали, накрепко. Ну мы-то понятно — мы ж вообще на войсковой бой не заточены...
— А они? — подначил я его — вдруг чего выболтает?
— Да они тоже, конечно — диверы же, куда им против брони... Но армейские. Покрутились мы, как жук на спине! Патронов нет, жрать
Артемьев опять замолчал.
— Я вот всё же не пойму, в чем разница между вами?
— Ну, во-первых, я — действующий сотрудник, а они нет, — я только хмыкнул. — Ну да, это не очень важно. Хотя... я вот видишь — смело как с автоматикой по городу рассекаю! И попробуй мне кто слово скажи. А им — шалишь, нельзя! На территории только, ну, или уж совсем какой форс-мажор. Если по специальностям — то мы скорее антитеррор, на ближней дистанции, наше дело — человечка нужного поберечь или выкрасть, а они — что-то вроде дальней разведки зафронтовой.
— А у нас тут это как сочетается?
— Да отлично всё. Если что — на Скипе "дальняя" война где-то снаружи, первый круг обороны, бей, ломай, круши всё, до чего дотянешься! А уж потом — мы, внутри, рядом с объектом... — и тут же перескочил: — Кстати, "объект", давай без самодеятельности сейчас — ладно? Кто его знает, чего они на эту встречу притащат? Так что, ты вперёд меня не лезь! Договорились?
А я что? Я ничего — хлопнул по подставленной ладони.
Вот и место рандеву... ничего себе, какой машинкой Потапченко обзавёлся! Неужели и правда — отжали бывшую генеральскую, как я хотел тогда?! Вот кто умеет устраиваться! И это, к сожалению, не мы.
Когда мы с подполом приблизились метров на двадцать, из машины полезли люди, двое сразу разбежались в стороны, третий сделал пару шагов навстречу. Фигура показалась какой-то странной... уж не Потапченко точно. А когда парламентёр замерцал и начал перемещаться на метр влево-вправо, я сразу понял: нас почтил визитом сам Мастер. И поэтому даже почти не вздрогнул, услышав тот самый глубокий баритон:
— Здравствуйте, Алекс, давненько не виделись!
Неожиданно в разговор влез Артемьев:
— И вам не хворать. Не представитесь?
Реплика подполковника прозвучала настолько резко, что Мастер на мгновение остановился, и, кажется, даже мерцание зависло. Только вот черты лица разглядеть всё равно без шансов. Впрочем, опомнился гильдейский довольно быстро и двинулся в свой неровный челночный бег снова, только небрежно махнул рукой в мою сторону:
— Он знает, — и тут же, без перехода: — Алекс, я рассчитывал, что вы меня пригласите в гости! Ответно, так сказать. Пообщаться спокойно, без чужих ушей...
— Они мне не чужие, — меланхолично ответил я. — Да и договаривался я с Потапченко, а к нему у многих наших отношение... неоднозначное.
— А почему так — неоднозначное? В конце концов, это ведь именно вы нас подставили с тем прибором, разве нет?
— Вы хотели сказать — "с тем вашим прибором", ведь правда? — поддел его я.
— Вашим, нашим... есть разница? Вы были нашим подразделением тогда!
— А теперь нет, — и я сделал шаг назад.
— Секунду! — торопливо выкрикнул мастер. — Ведь вы даже не выслушали, что я предлагаю!