Всегда война. Авторский сборник

Сергеев Станислав Сергеевич

Полчаса спустя адмирал, сидя на жестком кресле в бронетранспортере в окружении вооруженных солдат ехал в сторону Фастова, где его ожидали с нетерпением в связи с недавними событиями. Его мысли снова вернулись к майору Зимину, и перед глазами предстала шифрограмма, пришедшая от разгромленной группы Клауса, которого он лично подбирал для этой операции. Не мог его человек просто так прислать бред или догадки. Но сама мысль, что русские могут знать будущее и Германии предстоит крах, не укладывалась у него в голове.

«Будущее. Знать будущее», — такие мысли крутились у него в голове, а потом как током пронзила догадка. Все то оружие, непонятные устройства и боевая техника, которой у русских в принципе быть

не должно, может быть из будущего. А гильзы со звездочками, выпущенные якобы в восьмидесятых годах этого века? Специалисты все это списывали на обычную безалаберность русских. А если нет? Если все это действительно из будущего? А Зимин — посланник, обладающий особыми возможностями и полномочиями? Ведь не зря его принимали лично Берия и Сталин. Простого-то майора. Если это так, то, значит, Германия проиграет войну, раз у русских на конец века есть своя военная промышленность и подготовленные кадровые офицеры, такие как Зимин. Но если они победили, то зачем вновь лезут в свое прошлое и что-то пытаются менять? Было бы неплохо пообщаться с самим Зиминым, но учитывая, что они натаскали сюда множество боевой техники и оружия из будущего, то можно определенно признать, что они для Германии враги и тогда появление у Сталина плана «Барбаросса» и плана «Ост» — дело рук русских потомков.

У адмирала от таких мыслей разболелась голова, но еще одна догадка пришла к нему. «Барбаросса» — план военного вторжения в СССР, «Ост» — план тотального уничтожения русского населения. Вот оно, план «Ост». Если он действительно существует, а, судя по поведению Гиммлера, который в последнее время выглядит не лучшим образом, это так, значит, в той или иной мере его начнут исполнять, вызвав таким образом ненависть русских, а раз они победили, то дорогой ценой, все-таки рейх — это не глупая и чванливая Польша.

Зимин указывает Сталину на возможные ошибки, и, судя по дополнительным данным, среди генералитета у русских начались подвижки, которые нельзя объяснить обычными причинами.

«Сталин меняет своих генералов, исходя из информации, предоставленной Зиминым, а значит, он точно уверен, что те, кого отстраняют от командования, в будущем себя проявят не с лучшей стороны. Нам для этого понадобилась война в Европе и в Африке, а у них готовый анализ из будущего. Это только начало, раз они стали вмешиваться напрямую. Тогда понятно, почему поворот Гудериана на юг оказался сопряжен с такими тяжелыми боями и великолепно подготовленной, эшелонированной линией обороны. Они точно знали об этом повороте и заранее подготовились, так же как и о фланговом ударе первой танковой группы. Уже сейчас известно, что работы по постройке линии обороны под Конотопом начались задолго до появления даже предпосылок о повороте войск Гудериана».

Канарис откинулся на кресле, закрыл глаза, которые предательски заполнились влагой. Ему было обидно, даже не обидно, а тоскливо от того, что дело его жизни уйдет в небытие, что снова Германия станет на колени перед врагами. Только тогда это были англичане, французы и американцы, а теперь русские варвары. Наверно, такую обиду и разочарование чувствовал Клаус, когда получил эту информацию.

На въезде в город колонну остановили на контрольно-пропускном пункте, и, пока проверяли документы, Канарис с одобрением рассматривал позиции противотанковой батареи, прикрывающей въезд в город со стороны разгромленной станции. В штабе корпуса уже прекрасно осведомлены по поводу русской группировки в тылу и панически собирают все свободные части для локализации угрозы.

Когда бронетранспортер остановился возле школы, выбранной для размещения штаба корпуса, на крыльцо вышел лично командующий корпусом генерал-лейтенант Ханс фон Обстфельдер встречать высокого гостя, прибывшего при таких странных обстоятельствах. Они прошли в один из классов,

специально переоборудованный под комнату совещаний командования корпуса. Канарис с интересом рассматривал школьную доску, на которой осталась написанная мелом фраза «Домашняя работа», на портреты русских классиков, развешанные по стенам, и в первый раз в жизни с грустью подумал, что за все рано или поздно придется заплатить.

На совещании, посвященном событиям в тылу, Канарис был больше слушателем, изредка задавая уточняющие вопросы. В целом картина была ясна. Неизвестные в форме дивизии СС «Райх» безжалостно уничтожили отряд вспомогательной полиции, который, помимо своих функций, занимался истреблением мирного населения. При этом один из солдат якобы прячется на чердаке и слышит, что обер-лейтенант узнал в командире взвода СС русского офицера специального подразделения НКВД Зимина, которого до сих пор активно ищут под Могилевом. Уже точно известно, что Мельнер имел некоторое отношение к поисковой операции и действительно мог опознать Зимина по портретам, нарисованным художниками Зипо со слов свидетелей.

Дальше события нарастали как снежный ком. Уничтожение отряда, посланного для проверки информации, полученной от уцелевшего солдата, разгром комендатуры и захват концентрационного лагеря военнопленных, из которых формируется и вооружается полнокровное подразделение, с которым нападают на железнодорожную станцию, являющуюся важным узлом снабжения чуть ли не всей шестой полевой армии. Перед самым нападением на станцию был произведен налет советских бомбардировщиков, причем, по мнению специалистов, имеющий отвлекающие функции. После этого освобождаются и вооружаются еще пленные, и со станции вывозится множество техники, оружия, боеприпасов. Затем нападение на аэродром перед самым прилетом туда начальника военной разведки Германии. Все операции сопровождались полным подавлением радиосвязи среди воинских подразделений. С точки зрения Канариса, слишком все сложно, так все согласовать и провернуть можно при наличии стопроцентной информации о размещении и распределении сил противника. Нынешняя разведка русских не могла обладать такими сведениями, а вот посланники будущего вполне могли знать такие вещи.

На нынешний момент бои идут в десяти километрах от города, русские только обороняются, неся серьезные потери. Численность противника оценивается в три-четыре тысячи человек, имеющих на вооружении немецкую артиллерию и несколько танков. По имеющейся информации от перебежчиков и пленных, руководит ими командир специального подразделения НКВД, подчиняющегося ставке Главнокомандующего СССР, что говорит о серьезности и проработанности операции, проводимой русскими, направленной на ослабление давления на Киевский укрепрайон, и стабилизации обстановки на юго-западном фронте русских. По данным разведки, аналогичные действия проводились в районе Нежина в полосе действия 2-й полевой армии, где применялась похожая тактика и вооружение. В том случае была разгромлена 131-я пехотная дивизия и убит ее командир генерал-майор Генрих Майер-Боурх, и наступление приостановилось на несколько дней. Это позволило русским укрепиться на новых позициях и нанести серьезный урон наступающей армии.

Всем сразу стало понятно, что они столкнулись с новой тактикой и с профессионалами, которых у русских было не так уж и много. Адмирал Канарис согласился с решением командира корпуса снять с фронта пехотную дивизию для блокирования и уничтожения группировки русских в тылу армии. Со стороны командования 6-й армии корпусу для усиления передавалась еще одна пехотная дивизия.

После доклада командующего корпусом Канарис позволил себе взять слово.

— Скажите, русские пользуются только трофейной техникой, захваченной на станции?