Всего лишь травница
Шрифт:
– Спасибо, – благодарно улыбнулась я и сделала жадный глоток. – А почему так горько? – поморщилась, вытирая рот.
Его Светлость тут же резким движением выбил фляжку из моих рук, я вскрикнула от неожиданности и проследила глазами за тем, как драгоценная жидкость, выливаясь, бесследно впитывается в землю. Трава вокруг тут же начала желтеть, а потом и вовсе почернела.
– Бирицин… – растерянно произнесла я и посмотрела сначала на герцога Ламандского, а затем – на лорд-канцлера.
Тот сидел, сжав губы, а я почему-то вспомнила, как он ими меня целовал. Встряхнула головой – не о том сейчас
– Давай, выплевывай все, что успела проглотить, – рычал он мне в ухо и встряхивал, как тряпичную куклу.
Я уцепилась обеими руками за его запястье и попыталась донести, что сама прочищу желудок, но все было тщетно. Лорд-канцлер оказался слишком силен, чтобы мои потуги хоть как-то могли отвлечь его от цели… Наконец, когда я, по его мнению, исторгла все и даже чуть больше, лорд Вестон убрал пальцы из моего рта и подсунул под нос собственную флягу.
– Пей! – приказал он.
Ослушаться я не посмела – сама понимала, что делает он все правильно, пускай и излишне жестко. Опустошила через силу чужую флягу, и экзекуция началась по новой.
– Хватит, – хрипя, я оттолкнула руку мужчины, та неожиданно легко поддалась, и я смогла вытереть рот тыльной стороной ладони.
Пока пыталась отдышаться, заметила, что куртка и рубашка промокли насквозь. Из запасных вещей оставалось только платье, и то лежало оно в повозке и отставало от нас примерно на полдня. Стянула полы куртки, чтобы прикрыть начавшую просвечивать ткань рубашки, мужчины тактично отводили глаза. Все, кроме Его Светлости. Лорд-канцлер сверлил меня взглядом, будто это я была виновата в том, что так получилось. Да если бы я не глотнула воду из фляги герцога Ламандского, мы бы так и не узнали, что его до сих пор кто-то травит, между прочим! Так что он еще и поблагодарить меня должен. Потому что попробовавший бирицин один раз уже не чувствует его вкуса.
– Кто-то продолжает вас травить! – озвучила я очевидное.
– Да, но не очень удачно – воде я предпочитаю кое-что виноградное. А вот ты, Мари – к сожалению, нет, – герцог смотрел на меня с сочувствием и беспокойством, что так явно плескалось в его голубых глазах.
– Андре, ты пил сегодня из фляги? – задал вопрос Его Светлость.
– Буквально пару глотков. Тот, кто сильно ждет моей скорейшей кончины, похоже, не очень-то хорошо меня знает.
– Отравить воду тебе могли только на постоялом дворе в Торнвиле, это значит, что за нами неотрывно кто-то следует, или же предатель находится прямо среди нас, – лорд канцлер тяжелым взглядом обвел Джереми и Томаса.
Я и герцог Ламандский по понятным причинам оказались вне подозрений. Воины, не сговариваясь, одновременно подскочили с бревна, выпрямились в струну, ударили себя кулаком в область сердца и в унисон задекламировали:
– Клянусь защищать Короля и его интересы, исполнять приказы и говорить только правду, сражаться за державу и защищать ее от врагов, проявлять доблесть и не проявлять трусости, клянусь в верности лорду Дрейку Вестону, герцогу Ирривии и препоручаю ему свою жизнь!
Мы все застыли в напряжении и, не шевелясь, ждали реакции лорд-канцлера.
ГЛАВА 7
– Принято! – ответил спустя некоторое время Его Светлость, и все заметно расслабились. Не очень-то приятно подозревать людей, которым подставляешь свою спину, в предательстве. – Готовьте лошадей! – приказал он своим воинам, мне же кинул в руки сорочку, которую вытащил из собственной сумки: – Переоденься, Мари!
Молча взяла одежду и отправилась в сторону леса, что находился шагах в пятидесяти от полянки, на которой мы отдыхали.
– Мари, подожди! – окликнул герцог Ламандский, вдруг перешедший на «ты». Похоже, он всерьез обеспокоился моим состоянием. – Я провожу.
Пожала плечами и, не сбавляя хода, продолжила путь.
– Ты как? – догнал меня молодой герцог.
– Не знаю, – откликнулась я, все так же шагая и глядя, как мелькают в траве носки моих ботинок. Смотреть в затянутые искренней тревогой и сочувствием глаза герцога я остерегалась. Слишком велика была вероятность не сдержаться и устроить истерику. – Наверное, еще не осознала.
– Мне жаль, что так получилось, – тронул он меня за плечо. – Что из-за меня ты оказалась втянутой во всю эту историю, а теперь еще и рискуешь жизнью.
– Да, – горько ответила я.
Герцог остался стоять возле кромки леса, я же углубилась внутрь. Сняла мокрые куртку и рубашку, бюстье тоже сняла и надела сорочку Его Светлости. Материал оказался достаточно плотным, сразу было видно – вещица из разряда тех, что простым людям не по карману. Застегнула все пуговицы, рукава пришлось закатать, а свободный низ завязать в узел на поясе. Думаю, лорд-канцлер простит мою вольность.
Обратно шли молча. Я не спешила затевать разговор по душам, потому что сама еще не понимала, как реагировать на случившееся, ну а герцог Ламандский, очевидно, был слишком хорошо воспитан, чтобы в такой момент лезть ко мне в душу. Лорд-канцлер и его люди ждали нас верхом, молодой герцог помог мне забраться на лошадь, после чего легко вскочил в седло сам. Мы снова отправились в путь, дорога на этот раз шла лесом.
– Ты уже приняла свой настой? – подъехал ко мне Его Светлость.
– Приму, как только почувствую недомогание, – равнодушно отозвалась я.
– Мы добудем этот цветок и приготовим антидот, тебе всего лишь нужно продержаться несколько дней. О любом изменении самочувствия докладывай мне.
– Как скажете, Ваша Светлость, – устало ответила я. Все прошлые разногласия с лорд-канцлером померкли на фоне моей весьма вероятной скорой смерти, и теперь специфическая манера общения Его Светлости трогала мало. Какой смысл страдать из-за пары поцелуев, когда на кону теперь стоит моя жизнь…
Меня неуемно клонило в сон, но было ли это предвестником начавшей действовать отравы или же просто сказывался недостаток отдыха, с уверенностью сказать я не могла. То мне казалось, что я отчетливо чувствую головокружение, то боли в животе, то мне чудился чей-то печальный зов. О том, что бирицин влияет на душевное здоровье, я даже не знала.
– Вы ничего не слышите? – наконец не выдержала я и поинтересовалась у спутников.
– Что именно? – потребовал лорд-канцлер.
– Кто-то просит о помощи. Очень жалобно и безнадежно, – призналась я в том, что мучило меня вот уже четверть часа.