Всего один шаг
Шрифт:
Это здание заминировано. А тот мертвец, якобы гражданский, имел при себе пульт, вот эту маленькую коробочку, посредством которого вся эта громада должна превратиться в груду щебня. Если одна громада… А если весь квартал?
Мы выходим из подъезда. Захваченный город пялится на нас пустыми глазницами выбитых взрывами окон, зияет провалами, сделанными снарядами. Да, жутковатое зрелище… Разумеется, всех работяг эвакуировали при нашем приближении, теперь у их Владыки, который себя нагло величает Повелителем Вселенной,
Да, это агония. Если прислушаться, то можно услышать доносящуюся с линии фронта канонаду, но это уже агония. Через две-три шестнадцатидневки армейцы войдут в их столицу — вернее, то, что от неё осталось — и войне конец. И я так и останусь номером 16–00/03, командиром секции по прозвищу Крюк. Останусь, если не сработает мой замысел и вот этот приборчик…
У самого дома стоит броневик, задрав длинный ствол автоматической пушки. Дверца броневика распахнута, и в глубине виднеется морда господина комгруппы. Большой Пук лениво жуёт чего-то, запивая из кружки.
— Ничего не нашли?
Да, Большой Пук — большой охотник до всевозможных трофеев.
— Нет, мой господин. Если не считать покорёженного автомата того придурка.
— Ладно. Сейчас прочешите ещё вон тот корпус, и можете жрать свою кашу.
— Будет сделано, мой господин.
Я едва сдерживаю дрожь. Удачно, как удачно… Только бы эта сволочь не вздумала отъехать от здания.
Раздаётся длинный сигнал, и к нашему броневику подкатывает ещё один. Штабной броневик, не иначе, Сам пожаловал…
Большой Пук едва не сбивает меня, выскакивая из дверцы броневика. Откуда прыть, однако…
Дверца штабного броневика распахивается, оттуда выскакивает адъютант Самого, и придерживает дверцу. Из недр машины медленно, вальяжно выбирается командир бригады, штатный номер 0-11/03 по имени Большой Ум, имеющий среди солдат и офицеров также прозвище Бетон-голова. Но это уже почти государственная тайна.
— Докладываю, мой господин! На вверенном мне участке идёт зачистка, особых происшествий нет, потери…
— О потерях потом, — прерывает Большого Пука комбриг. — Ты мне вот что скажи — снайперов тут нет?
— Не могу пока гарантировать. Вот закончим зачистку…
— Плохо. Я не зря тебя спрашиваю. Нас желает посетить лично Командарм нашей прославленной Гвардии.
— Шлем-череп? — от удивления Большой Пук даже рот открыл, забыв про субординацию.
— Ну, ты! — осадил его Бетон-голова. — При нём не ляпни! Хотя… хм… он это прозвище вроде как даже любит… Ладно, это всё не по делу. Значит, так. Дорожка есть?
— А как же!
— Ну и хорошо. А то я вон захватил, думаю, на олухов надейся…
— Подмести? А то тут щебень везде, и по дорожке неудобно…
— Молодец, соображаешь. Давай, действуй. Хотя, если тут снайперы, весь визит, вероятно, будет происходить в машине.
— Можно вопрос? А если он пожелает выйти? Ему ведь не запретишь. А отвечать не только мне, мой господин…
— Ну, ты! — разозлился Бетон-голова, не любивший, когда подчинённые ему напоминали об его обязанностях. Потом глубоко задумался — Да, верно… Вообще-то охрана у него, да ведь он вместо охраны девок в свом лимузине возит…
— Я выставлю живой щит, если разрешишь.
— Да, точно. Так и действуй. Кого поставишь? Чтобы не замухраи, Командарм этого не любит.
— У меня таких нет, мой господин!
— Ну добро.
Да, вот это машина так машина. Длинный, как мост, лимузин, белый, сверкающий. Война войной, а для начальства такого ранга неудобств возникать не должно. Не в броневике же армейском ему ездить! Хотя этот лимузин по бронированию даст фору любому нашему броневичку, очевидно. Разве что пушки на нём нет, но она Командарму и ни к чему. Воевать-стрелять должно мясо, а он мозг.
Машина Командарма остановилась дверью точно напротив ковровой дорожки, расстеленной к приезду высокого гостя. Чувствуется, что шофёр привык это делать до автоматизма. На дорожке стоят только Большой Пук и Бетон-голова, мы, немытое быдло, стоим по бокам. Ещё не хватало наследить тут пыльными башмаками… Вся группа в полном составе изображает из себя сейчас несокрушимый заслон, стоя по обеим сторонам дорожки, ведущей ко входу в здание.
Наше начальство стоит навытяжку, куда вальяжность делась. Командарм, это не игрушки…
Дверь лимузина мягко и бесшумно отъезжает в сторону. На подушках в салоне сидит Шлем-череп, в окружении трёх голых девиц.
— Ну, жмурики неудавшиеся, как тут у вас дела?
Н-да, шуточки у нашего Командарма… Впрочем, Шлем-череп может и не так пошутить.
— Докладываю! На данном участке всё отлично. Тут вот мастер Гром замешкался, правда, сложные тут домишки, пока все прочешешь… — Бетон-голова старается выглядеть солидно и одновременно почтительно. Жалкая картина…