Всех прекрасней. История Королевы
Шрифт:
— Мы здесь, дорогая. Я и твоя тетушка Вив пришли, чтобы помочь тебе.
— Одно твое слово, дорогая, и я сделаю все, что угодно, — подхватила Вивиан. — Абсолютно все, что бы ты ни желала, только скажи мне. Я знаю, каково тебе сейчас, милая. Я месяцы провела в постели, будучи не в силах подняться, и как никто знаю, что с этим делать. Мы быстро поставим тебя на ноги. Помяни мое слово, дорогая.
Королева рассеянно кивнула.
— Почему бы мне не начать с этих писем? Тебе совсем не нужно самой с ними разбираться. Не сейчас. Не стоит. Я возьму их на себя, если ты не против.
Королеве вдруг стало стыдно.
— Простите, что не приказала подать напитки и не попросила слуг показать вам комнаты, — от горя ее глаза утратили привычный блеск.
— О нас уже позаботились, дорогая. Верона все организовала. И не волнуйся за нас, мы здесь, чтобы помочь тебе. Лучше скажи, что мне приказать подать тебе? Думаю, горячий чай не повредит, этот чайничек уже явно остыл. И как насчет того, чтобы немного перекусить? По твоему виду можно подумать, что ты уже несколько недель не питалась как следует, — произнесла тетушка Вив.
Королева покачала головой.
— Да не думайте спорить, Ваше Величество, — проговорил Маркус. — Она накормит вас прежде, чем вы успеете сказать «нет». Проще уступить. Это я понял давным-давно. Проще, да и вкуснее, — и Маркус похлопал по своему выдающемуся животу.
Впервые с момента потери мужа Королева улыбнулась. То была слабая и, можно сказать, вымученная улыбка, но все же улыбка. Ее обрадовала возможность иметь рядом кого-то постарше, на кого можно положиться. Кто был близким человеком для ее супруга.
С помощью тетушки Вив все приготовления к похоронам наконец были закончены. Дождливым утром тело Короля отвезли в усыпальницу. Гроб установили на богато украшенный экипаж, который в прошлом уже не раз доставлял туда особ королевской крови. Экипаж тянули два больших вороных коня с блестящей шкурой, и, казалось, они тоже вместе со всем королевством скорбят по Королю.
Гроб Короля украшали цветы. Красные розы, его любимые. Так он распорядился в завещании, составленном перед его первым военным походом. Королева надела черное платье с вышивкой из темно-красного бисера. Заплетенные в косу волосы венком обвивали голову. Слуги держали над ней полотно из плотной черной ткани, оберегая ее от дождя. Белоснежка, несчастный ребенок, была в темно-красном платье. Королева подумала, сможет ли когда-нибудь малышка вновь почувствовать радость. И если да, будет ли у нее на это право?
Королева, не показывавшаяся на людях с самого дня смерти Короля, встала, поддерживаемая Вероной, когда его тело занесли в усыпальницу. Верона приобняла Королеву — свою подругу — и повела ее и Белоснежку к карете, чтобы отправиться назад в замок.
— Как ужасно…
— Какая потеря…
— Такой молодой, такой…
— Красивый, и вот теперь он… ушел.
Королева подняла взгляд.
Сестры.
— Мы должны были присутствовать, — сказала Люсинда.
— Надеемся, ты не против, — добавила Марта.
— Ведь мы расстались при весьма неприятных обстоятельствах, — закончила Руби.
Королева была так сильно измучена горем, что не почувствовала ничего, кроме неприязни к сестрам. Да и гнев был бы совсем не к месту.
— Благодарю вас, — произнесла она.
— Полагаем… — начала Люсинда.
— Ты получила наш подарок? — закончила Марта.
Королева рассеянно кивнула, даже не задумавшись, о каком подарке идет речь. Мысль о зеркале не пришла ей в голову.
— Временами он может быть слегка черствым и грубым, твой отец, — сказала Руби. — Дай знать, если понадобится его усмирить.
Верона окинула стоящих прямо под дождем сестер возмущенным взглядом. Она устала от их непонятных разговоров и загадок. Притянув Королеву и ее дочь к себе, фрейлина поспешила увести их от сестер назад к карете. Сестры торопливо, по-птичьи, маленькими шажками засеменили прочь от процессии, и, возможно, это горе сыграло с ней нехорошую шутку, но Королеве показалось, будто она услышала с их стороны смех.
ГЛАВА XII
Одинокая Королева
После похорон Королева многие недели провела, не покидая постели. Ее мучило то, что она отказала Белоснежке в праве навещать ее. Ей отчаянно хотелось успокоить малышку, но это было выше ее сил. Девочка вызвала бы лишь новую вспышку воспоминаний о Короле. Казалось, с лица Белоснежки на Королеву смотрят его глаза. Кроме того, предстань она перед дочерью в таком виде, страдания бедной девочки лишь усилились бы.
Но дело было не только в Белоснежке. С момента смерти мужа Королева отказывала любым посетителям, кроме одного. Верона постоянно была рядом с Королевой и умоляла ее выйти из комнаты и прогуляться.
— Моя Королева, почему бы вам сегодня не повидаться с дочерью? — упрашивала ее Верона. — Вы можете пойти погулять по окрестностям. Она ужасно скучает. Вы не выходили из комнаты уже несколько недель. Она очень любит дядюшку Маркуса, тетушку Вив и Охотника, но ей нужны вы.
— Я еще не готова, Верона, — ответила Королева.
— Как вам будет угодно. Не забывайте, я с вами, что бы ни случилось. Только позовите, и я тут же буду рядом.
— Я помню, сестра. И я благодарна тебе за это. А теперь, пожалуйста, оставь меня.
Верона присела в реверансе и покинула комнату, но Королева знала, что вскоре она вернется. Верона не смела оставить Королеву одну на долгое время.
Как только дверь за фрейлиной затворилась, Королева подошла к зеркалу — со дня похорон это стало для нее своего рода ритуалом. Она жаждала увидеть в нем Раба. Ей хотелось услышать — она нуждалась в этом! — вести о своем супруге, убедиться, что в ином мире с ним все в порядке.
Но в зеркале не было ничего, кроме ее собственного отражения.