Вселенная 113, Институт Счастья

Зайцева Виктория

Милана повернулась, снова взялась за рукчу, помедлила пару секунд, повторила про себя «угроза здоровью, вдруг нужна помощь», и снова открыла дверь. Женщина продолжала лежать на коробках, совсем без изменений. Она не проявляла ни недовольства, ни желания быть спасённой, что только усугубляло дилемму Миланы. Выходить, а потом возвращаться в третий раз было бы совсем уж немыслимо и нелепо, поэтому, пересилив себя, девушка решила всё же расставить все точки над ё. Она подошла ещё ближе и спросила:

– У вас все хорошо?

Женщина, даже не шелохнувшись, подняла на неё глаза и просто смотрела то ли грустным, то ли отрешённым взглядом, направленным скорее внутрь себя, чем на Милану. Точки над ё совершенно не расставлялись. Женщина отвела взгляд, чуть пошевелила рукой, и Милана с облегчением восприняла это как сигнал к уходу.

Отвернувшись от женщины, она пошла к двери. Очень хотелось задать ещё какой-то вопрос и поскорее уйти. Не найдя, что бы такого спросить, Милана вышла в коридор. Она отошла к стене, так и не решаясь уйти далеко. Можно кого-то позвать, но что сказать: там кто-то странно лежит? Или нужно все же вызвать женщину на более длинный разговор? Но ведь Милана сделала всё, что могла. Она задала вопрос. Отвечать или нет – это был выбор женщины. Она выбрала молчание, что ж , значит она хочет там лежать. Выбор другого человека важно уважать, насколько бы он странным ни казался. Так? Так! И, оправдав таким образом своё желание уйти, Милана продолжила путь по коридору.

Ей навстречу быстро прошёл бритый парень с коробкой в руках. Весело кивнув, он скрылся за поворотом. Через несколько секунд, Милана услышала хлопок двери, голос: «Здесь нужен врач, секция 26, женщина в сознании, но еле дышит». Девушка побежала обратно, пока снова не увидела злосчастную дверь. Бритый парень сказал что-то ещё в коробочку на стене, получил оттуда какой-то ответ про возможный сердечный приступ и скрылся в комнате. Пока Милана продолжала стоять у стены, мимо неё пробежали ещё несколько человек, и она услышала обрывки фраз: «Сразу показалось странным» и «похоже на приступ а17».

Решив, что ситуация уже развивается должным образом и нужные люди идут на помощь, Милана пошла дальше по коридору.

Запись в журнале: «Результат теста – помощь оказана не была. Первичный вывод – высокий уровень принятия привел сначала к снижению любопытства почти до нуля (не возникло интереса к открывшейся двери), а также возможен переход принятия в безразличие. С целью избегания возможных травм, уровень принятия снижен».

Чем дальше она отходила от двери, тем больше начинала чувствовать себя виноватой. Хорошо, что бритый решил войти в эту комнату, а если бы его не было, что получается? Из-за её бездеятельности, боязни быть навязчивой, нежелания нарушать чужие границы – из-за этого умерла бы женщина? Ведь сразу было видно, что лежит она странно. Нужно было чётче спросить и про помощь, и про состояние. Может, нужно было чётче поставить вопрос – да или нет? Но откуда ей было знать, что она обездвижена, что она не может ответить? Милана начала перебирать в голове другие схожие случаи – а были ли ещё какие-то ситуации, где что-то могло пойти не так из-за того, что она решила не вмешиваться? Но с другой стороны, а как определить, когда нужно вмешиваться, а когда нет? Ведь многие люди любили и ценили её как раз за то, что она никогда не вмешивалась, пока её не попросят. Даже если она видит, что человек уходит от ответа, не выдает какую-то информацию, меняет тему разговора – пусть даже врёт – ведь это говорит о том, что почему-то он сейчас не считает нужным что-то ей сообщать. Может, это секрет, или сюрприз, или ещё что. Не нужно лезть в душу без разрешения. Когда захочет – сам расскажет. И вроде всё логично и аргументировано, а тут эта женщина…

Мысли Миланы прервало окончание коридора и две двери, обе из которых были закрыты. И не было окон, чтобы хоть примерно понять, что там – за этими дверьми. Милана отметила, что отсутствие окон как-то характерно для этого места. При этом, это явно никого не удивляет, вот и её соседок тоже. Кстати, как-то удивительно, что она не уточнила, как их зовут. Конечно, она бесконечно плохо запоминала имена, и шанс, что она бы сейчас вспомнила их, даже если бы они ей прежде сказали, был ничтожен. Но всё же, интересно же, как кого зовут… Странно, что до этого ей было это ровным счётом неинтересно. Зато теперь ее любопытство было сосредоточено на этих дверях. Какую из них выбрать? Не зря же она сюда зачем-то шла. Хотя более логичным ей сейчас казалось остаться в комнате и поговорить с соседками. Может, тогда она и знала бы, какую дверь выбрать.

Замочной скважины не было ни на одной из них, как, впрочем, и кого-то явно выраженного замка или ручки. Она заглянула в одну из них – там за длинным столом сидел пожилой мужчина и смотрел прямо на неё:

– Заходите, я уже вас заждался. Или вы предпочитаете пойти в другую дверь?

– Да нет, раз вы меня ждёте… зайду к вам, наверное, да?

– А как вы изначально хотели, пока не открыли эту дверь?

– Ну, я хотела в окно посмотреть, но здесь как-то нет окон.

– А это странно, что окон нет?

– Ну странновато, на мой взгляд. А вы как считаете? – Милана сделала шаг вперёд и уже начала закрывать за собой дверь.

– О, так вы всё-таки решили зайти именно в эту дверь.

Милана остановилась:

– Ну, как-то мы уже говорим, можно сказать, начали диалог. Но я могу и выйти.

– Так а вам как хотелось бы? Вам какая дверь интереснее?

– Как же я могу сказать, какая дверь мне интереснее, если я не знаю, что находится за другой дверью?

– Так значит, что вы хотите?

«Вот странный собеседник», – подумала Милана, – «странный и надоедливый. Столько вопросов – как будто я в школе».

– Ну, я бы конечно хотела узнать, что находится за другой дверью.

– А почему тогда вы входите в эту дверь, а не идете узнавать, что за другой?

– Так вы же сами сказали, что ждали меня, – и с некоторым раздражением добавила, – или вы скажете, что не говорили этого?

– Говорил. Конечно, говорил. Я каждому это говорю.– Он немного помолчал.– То есть получается, что вы хотите посмотреть что за другой дверью, но из-за того, что человек, о котором вам ничего не известно, сообщает вам, что вас ждёт, вы готовы сделать то, что он от вас ждёт, а не то, что хотите вы. Так получается?– Он говорил медленно и задумчиво, и пару раз Милане показалось, что он что-то даже записывает. Но при этом, он её катастрофически раздражал. Захотелось, сделать что-то вопреки, как-то поставить его на место, и поэтому Милана сказала:

– Нет , получается не так. Я пойду открою вторую дверь. А потом вернусь к вам, до свиданья.

Запись в журнале: «Предположительно низкий уровень осознанности. При давлении склонна делать обратное от требуемого. Нестандартный выбор. Для исследования новой ветки поведения посылаю запрос на разрешение закрытия возврата». Как-только помощник распределителя нажал точку, монитор подсветился зелёным. Удивившись такой скорости ответа, он добавил в отчёт «запрос удовлетворён», затем немного замешкался и исправил на «запрос согласован». Потом он вспомнил лицо своего преподавателя, всегда такого умного и всегда правого, всегда снисходительно улыбающегося, исправляя ошибки практикантов. Помощнику всегда хотелось хоть раз подловить его на какой-нибудь ошибке, или хотя бы неточности, на какой-то человеческой слабости, чтобы через это можно было оправдать и свои слабости и ошибки. Из-за чуть не совершённой оплошности, желание свергнуть преподавателя с трона непогрешимости разгорелось в нём с новой силой, и помощник добавил в отчёт «согласовано крайне быстро». Ведь не зря же им говорили, что если какая-то реакция по своему вектору, силе или скорости отличается от среднего, то нужно обратить на это особое внимание. Именно в таких отклонениях и кроется ответ. И пускай сейчас ему ответ совсем не ясен, хотя что там говорить, не ясен и вопрос, но его дело – зафиксировать отклонения, а уж более опытные люди смогут его интерпретировать.

Глава 2

Милана вышла в коридор и облегчённо выдохнула. Стараясь максимально аккуратно закрыть дверь, чтобы никто не подумал, что она ей хлопает, она прошла несколько шагов и тихо толкнула следующую дверь. Оставшись стоять в проёме, она увидела просторный холл, большая его часть была заставлена столами с лавками по обеим сторонам. Люди, сидевшие на них, что-то ели и разговаривали между собой. В отличии от прошлой комнаты, в этой никто и не подумал обратить на Милану какое-то внимание. Аппетитно пахло едой, и Милана вспомнила, что с утра ничего, собственно, и не ела. Тут же захотелось присоединиться к этим людям, но она вспомнила про ожидающего её джентльмена. Зачем только она вообще открыла эту первую дверь? Что ж, в конце концов, голод – причина весьма веская для переноса разговора, сейчас она быстро к нему заглянет и под этим предлогом прилично отменит их разговор.