Вселенский стриптиз
Шрифт:
– Постойте! – взмолилась соседка, сгорая от любопытства. – А с Верой Петровной-то что?
– Секс, наркотики, – развел Левин руками и, получив от Дины удар в бок, все же закончил: – Развратные действия.
– Да, да, вы знаете, Вера Петровна всегда была склонна к развратным действиям, – закивала соседка, и было трудно понять, шутит она или говорит всерьез. – Верунчик в тюрьме?!
– Пока только в больнице, но не исключен и другой исход, – продолжил дурачиться Левин.
– Так, может, цветочки полить? – оживилась
– Мамины цветочки сдохли в шестьдесят девятом году, – отрезала Дина и потащила Левина по лестнице вниз, но вдруг остановилась и, задрав голову, серьезно спросила: – Галина Семеновна, вам щеночек не нужен?
– Какой породы? – свесилась через перила Галина Семеновна.
– Большой и лохматой.
– Ой, нет! У меня кактусы. С ними как-то проще…
Левин прыснул, обнял Дину за плечи и повел прочь от странноватой Галины Семеновны, от маминой квартиры, от неразрешимых проблем.
Сейчас он возьмет Дину в охапку и поведет в такое местечко, где приглушенный свет, где низкие потолки, где прислуживают маленькие, тихие, бесполые человечки, где подают суши, саке и еще что-нибудь сугубо японское. Он поведет ее туда, где сам ни разу не был.
…Чтобы поближе наконец познакомиться.
Клим сидел в ресторане и гадал на кофейной гуще.
Разводы на стенках чашки говорили о чем угодно, только не о его несчастной судьбе.
Нора с утра три раза дала ему от ворот поворот, потом два раза все-таки согласилась выйти за него замуж, но потом еще дважды отказала.
И это несмотря на белое платье с бисером, умопомрачительную фату пяти метров длиной, перчатки по локоть, белую сумочку от «Луи Вюиттон» и кольцо с эксклюзивным бриллиантом почти в пятьдесят карат, ради которого Клим остался практически без штанов, опустошив подчистую одну из своих кредитных карт.
Вот этот бриллиант и свихнул ей мозги. Нора с удовольствием надела кольцо на палец и с непоследовательностью сломанного процессора затеяла игру «выйду – не выйду».
«Нет, ну зачем тебе это? – выдвигала она «аргументы». – А мне на фига?» «Ой, нет, наверное, я все же пойду за тебя, а то вдруг больше никто не возьмет?!» «Клим, ты хороший, но мы разные люди!»
В процессе этих метаний Клим поверил в особенности женской логики и убийственный ум блондинок.
Он подозвал официанта.
– Кофе у вас паршивый.
– Обычный двойной эспрессо, – покраснел парень. – Вы всегда такой пьете.
– А судьбу-то не предсказывает! – ударил кулаком по столу Клим.
– Может, коньяку соточку? – сообразил парень.
– Я за рулем. Ты мне скажи – выйдет или не выйдет?
Официант глубоко задумался. Он привык исполнять прихоти клиентов, от этого зависели размеры его чаевых. Только что выйдет-то? Сделка?! Покушение?! Секс?!
– Не выйдет, – пальцем в небо ткнул неопытный в этих делах официант.
Клим молча вынул из
– Выйдет! – звонко хлопнул себя по лбу официант. – Ну, конечно же, выйдет!
– Неубедительно, – покачал головой Клим, но вернул деньги на место. – Ой как неубедительно!
Официант схватил корочки с вознаграждением и прижал к сердцу.
– Десерт подавать? – елейно спросил он.
– Много десерта. Легкого и некалорийного.
Парень ушел, вихляя бедрами и постукивая себя кожаной книжкой по ляжке.
Телефон запрыгал по скатерти, высвечивая на экране волшебное слово «Нора».
Клим схватил его и оскорбленным молчанием обозначил свое присутствие.
– Титов! – позвала Нора.
Он обиженно засопел в трубку.
– Ты сейчас где?
– Заедаю стресс в ресторане.
– Хватит жрать, Титов! Я тут подумала хорошенько и решила, что все-таки пойду за тебя замуж! Ты не кривой, не косой, не плешивый, не носишь ортопедическую обувь и не ходишь раз в месяц на гемодиализ. Решено – выхожу!
Нора бросила трубку, а Клим счастливо улыбнулся. «Не кривой, не косой, не плешивый…»
Официант принес вазочку с фруктами, посыпанными кокосовой стружкой и политыми сиропом.
– А коньяк?! – наехал на него Клим. – Я же просил соточку!
Парень фыркнул, психанул и швырнул креманку на стол.
– Идите вы… – прошипел он.
– Вот теперь убедительно, – похвалил его Клим. – Слушай, а ты не знаешь, что такое гемодиализ?
Парень дико посмотрел на него и ушел.
– Не знает, стервец! – покачал головой Титов.
Он быстро съел фрукты и побежал в машину.
У него теперь было много дел. Гораздо больше, чем до гадания на кофейной гуще.
Проснувшись, Дуська обнаружила себя на продавленном диване, под застиранным клетчатым пледом.
Еще даже не открыв глаза, она все вспомнила. Ушастого мужичонку и арбатский коктейль.
Сказка кончилась. Действительность показала ей кукиш. Это ж надо было так стряхнуть мозги, чтобы, сбежав от Алекса, приехать в квартиру, в которую они подбросили тело Покровской.
А может, и к лучшему все: вон как она устроилась – под пледом, в тепле, с компрессом на голове и заботливо приготовленным чаем на тумбочке.
Никому не придет в голову искать ее у старшего по подъезду.
Фила дома не оказалось.
Дуська встала, прошлась по комнатам, засучила рукава и… начала делать генеральную уборку.
Как же она соскучилась по работе! По тряпкам, веникам, грязным коврам, бардакам по углам, пылище на полках, завалу на кухне и разгрому в кладовке.
Фил оказался аккуратистом, но работы хватило. Покончив с уборкой, Евдокия сварила куриный суп с лапшой и грибами. Все продукты нашлись в холодильнике, даже грибы. Хозяйственный был мужик этот Филипп Филиппович.