Всем бедам назло
Шрифт:
— Нет, мы не можем поставить миллион долларов на человека, которого даже не знаем, — был ответ.
Алан позвонил мне, чтобы извиниться.
— Алан, ты смог бы собрать своих инвесторов еще раз, чтобы я мог поговорил с ними? — спросил я.
Алан пообещал, что постарается организовать встречу, что и сделал после просмотра фильма, в который эти бизнесмены вложили большие деньги.
Ночью накануне встречи я сидел в кровати и думал, что же скажу потенциальным инвесторам. С этой мыслью и заснул, а через несколько часов проснулся с ответом.
На следующий вечер я пришел к Алану
— Я понимаю ваши сомнения относительно вложения денег в этот фильм. Вы не знаете, кто я такой, но в Америке живут четыре миллиона людей, занимающихся каратэ, которые знают меня.
Шесть лет подряд я был чемпионом мира по каратэ и завершил карьеру непобежденным. Поскольку я больше не выступаю на соревнованиях, мои фанаты теперь могут увидеть меня только в кино. Если хотя бы половина из них придет посмотреть этот фильм, на свой вложенный миллион вы получите шесть миллионов долларов выручки. Вы сможете заработать большие деньги!
Это было именно то, что инвесторам хотелось услышать. Я их убедил, и они согласились вложить деньги в съемки картины.
Спустя несколько дней у меня состоялась встреча с Аланом и его партнером Майклом Леоне, который предложил мне сорок тысяч долларов за главную роль в фильме. Я нервно сглотнул и сказал:
— Согласен.
— А если фильм будет иметь успех, — добавил он, — мы, возможно, захотим снять еще, как минимум, два фильма с вашим участием!
— Отлично!
Когда я сообщил Диане, сколько мне собираются заплатить, она недоверчиво воскликнула:
— Ты смеешься надо мной?!
— Нет-нет! — заверил я ее. — Мы разбогатеем!
На тот момент мы были на мели, но ввиду будущего гонорара мы с Дианой пошли и отметили это событие. г
Глава 15 Первый шаг — САМЫЙ ТРУДНЫЙ
На должность режиссера нашего фильма «Хорошие парни носят черное» был приглашен Тэд Пост, который выступал в свое время режиссером фильма «Магнум» с Клинтом Иствудом. Поскольку я не являлся опытным актером, он решил окружить меня профессионалами, в числе которых были Джеймс Францискус, Дана Эндрюс, Джим Бэкус, Ллойд Хэйнс и Энн Арчер. Я был рад работать с такими прекрасными актерами, но в то же время это меня пугало.
К счастью, продюсеры наняли мне в помощь для работы над ролью Джонатана Харриса, который занимался постановкой голоса и жестов. Джонатан снимался в телесериале» Затерянные в космосе». Он был очень «правильным» человеком и произносил каждое слово так, словно декламировал Шекспира. Джонатан работал со мной по восемь часов в день на протяжении трех недель. Он потратил больше времени на то, чтобы научить меня говорить, чем на то, чтобы помочь мне выучить мои реплики в диалогах.
Однажды во время нашей работы Джонатан подошел ко мне, засунул свои пальцы мне в рот и широко растянул его, крича:
— Открывай рот, открывай!
— Джонатан, ты единственный в мире человек, которому подобное может сойти с рук, — сказал я, когда он наконец отпустил меня.
— Я знаю, — с улыбкой ответил он.
Я попросил Джонатана поговорить с режиссером о том, чтобы эту сцену снимали ближе к концу съемок, чтобы я смог больше свыкнуться со своей ролью. Джонатан согласился.
Но когда мы приступили к съемкам, все расписание пришлось изменить. Джеймс Францискус параллельно был задействован в другом фильме и мог провести с нами всего два дня, поэтому режиссер решил отснять мою сцену с Джеймсом в первый же день. Хуже того, он потребовал, чтобы сцену отсняли за один день, а не за два.
Я выучил свои реплики наизусть и все же вечером накануне съемок так волновался, что не мог заснуть. На следующее утро, когда мы начали снимать, я, к своему ужасу, обнаружил, что Джеймс переписал все свои реплики в сценарии. Проблема была в том, что я заучил свои реплики вместе с его словами, после которых должен был говорить. Когда он начал говорить слова, которых не было в сценарии, мне пришлось на ходу импровизировать и сочинять свои ответы. Это было ужасно, но еще хуже было то, что я понимал, что его аргументы звучат убедительно, так что я не выигрываю в споре, как должен был по сценарию.
Вдобавок ко всем моим трудностям продюсеры пригласили репортера, чтобы он взял у меня интервью во время ланча. Репортер написал, что в первый день съемок я был нервным и раздраженным. И он был совершенно прав!
Мы начали снимать в семь утра, а закончили в четыре часа утра следующего дня, так что свой первый съемочный день я провел перед камерой двадцать часов подряд! Я чувствовал себя, как человек, которого бросили в океан с кандалами на ногах и велели плыть к берегу. Это был ужасный день, но я рассудил, что если смогу выдержать эту первую сце- I iy, то выдержу и весь фильм.
Хотя в начале съемок я чувствовал себя неуверенно, но я знал, что негативное мышление разрушительно. Негативные мысли приносят негативные результаты точно так же, как позитивные мысли приносят позитивные результаты. Я сказал себе: «Я буду стараться изо всех сил и не стану переживать из-за того, что кто-то опытнее меня».
Когда съемки были закончены, все поздравили меня с успешно выполненной работой. Сейчас, смотря этот фильм, понимаю, что они просто проявили ко мне милость, потому что я был не очень хорошим актером. Однако на то время я сделал все, что мог. Несмотря на отсутствие у меня опыта, фильм имел успех, потому что я создал образ, который понравился зрителям.
Сильно волнуясь, я пригласил Стива Маккуина на просмотр, что бы он высказал свое мнение. После просмотра мы вместе отправились пообедать.
— Получилось не так уж и плохо, — сказал он, — но позволь мне дать тебе совет. В фильме ты говоришь о том, что мы уже видели. Кино — это визуальное искусство, поэтому не стоит повторять словами то, что зрители уже знают. В следующий раз пусть другие актеры говорят, а когда нужно будет сказать что-то важное, это скажешь ты. Поверь мне, зрители запомнят твои слова. А если ты будешь говорить только ради того, чтобы поговорить, они не запомнят ничего.