Всем сестрам по мозгам

Донцова Дарья

– Зачем Мануйлову понадобились портреты Ивана Тургенева и Зинаиды Гиппиус? – задала я вопрос. – Понимаю, рассказывая гостям в столовой историю своего детства и юности, лже-Мануйлов врал так, что барон Мюнхгаузен, по сравнению с ним, кажется ребенком. Наплел с три короба, но понятно, почему он так поступил. А вот снимки… Какая-то глупость!

– Ну, не такая уж и глупость, – мягко возразил босс. – Наследства-то не было, не стоило при отправке домой приглашенных будить в ком-то надежду на получение коттеджа,

сада и прочего. Вот Гулин и придумал, как ему показалось, хороший ход, сделал копии фотографий литераторов, поставив их в столовой, и решил после завершения истории сказать гостям: «Никто из вас не смог назвать фамилии моих родственников, а это и было главным испытанием. Значит, я никого не впишу в завещание, прощайте».

– Совсем не умно, – скривилась я. – Кто-то мог узнать писателей. Жанна же определила, кто они, сразу. Правда, она промолчала, всех о своих мыслях не оповестила, но, думаю, долго держать язык за зубами Реутова не собиралась.

– Тогда бы лже-Мануйлов заявил, что проверял кандидатов на честность – специально им соврал и ждал, кто уличит его во лжи, – хмыкнул Котов. – Бывший агент был готов к такой ситуации. Но вот чего он не ждал, так это того, что гости будут подходить поодиночке и шептать ему на ухо: «На снимках мои родичи, только не помню ни их имен, ни фамилий». Первой такое заявление сделала Анна.

– Знаю, – кивнула я, – слышала, как она фантазировала.

– Но ты не знаешь, что потом с таким же «признанием» прибегали к нему Раиса, Леонид и Николай, – скривился Антон. – Представляю, как Гулин веселился, выслушивая очередное вранье. Всем сестрам по мозгам.

– Прости, ты о чем? – не поняла я.

– Слышала поговорку «Всем сестрам по серьгам»? – спросил начальник.

– Конечно, – ответила я, – ты знаешь, что у нее есть продолжение? «А всем старцам по ставцам», то есть всем пожилым по подарку.

– Нет, не слышал, – сказал Антон, – гости Мануйлова хотели получить по серьгам, желательно с крупными бриллиантами, думаю, и от дармовых орехов они бы не отказались. И что в результате? Всем сестрам по мозгам! Получили милые наследнички за свою жадность по полной программе. Только ты и Лиза не признали своих «предков».

– Лиза слишком глупа, – хмыкнула я. – Ты бы слышал, какие истории она плела про своих подружек!

– Кстати, о Елизавете, – оживился Котов. – Помнишь, вначале я сказал, что хочу сообщить тебе две новости. Первая – твое назначение на пост руководителя новой бригады. А вторая сейчас придет.

В то же мгновение дверь в кабинет отворилась и появилась… Лиза в элегантном темно-голубом платье. Волосы девушки были аккуратно забраны в хвост.

– Добрый день, – произнесла Кочергина. – Разрешите сесть?

Я опешила, Антон потер руки.

– Таня, познакомься с первым членом твоей бригады.

Бабушка Лизы работала в КГБ, внучка пошла по ее стопам. Комитета государственной безопасности более не существует, но есть другая структура, в которой Елизавета служит. А по документам она студентка, готовится стать актрисой. Когда Кочергиной пришло сообщение о наследстве и приглашение приехать к Мануйлову, она сразу показала послание своим начальникам Никите Королеву и Георгию Панину. Те велели ей поехать к Мануйлову и выяснить, что он затеял, им показалось подозрительным желание Сергея Павловича осчастливить совершенно незнакомого человека. Естественно, Кочергина скрывала там свою истинную личность.

Я справилась с удивлением и улыбнулась девушке:

– Вообще-то в институтах такие стоеросовые дуры, какую ты изображала, не учатся.

Лиза тут же согласилась:

– Верно. Но я не хотела, чтобы окружающие воспринимали меня всерьез. Кстати, я поняла, что Жанна жива, просто находится в глубоком обмороке, и позвала тебя. Глупая Лиза не должна была сама приводить Реутову в чувство, ей следовало запаниковать.

– Ты знала, что я член спецбригады? – удивилась я.

– Нет, – покачала головой Кочергина.

– Тогда почему кинулась именно ко мне? – недоумевала я.

– Просто ты мне больше всех понравилась! – весело заявила Елизавета.

– Ты мне тоже, – из вежливости ответила я.

– А на самом деле у тебя единственной оказалось открыто окно, – добавила девушка. – Вот я в него и влезла, не зная, чья это комната. Увидела на стуле кофту и поняла, что спальня твоя, и принялась кричать: «Таня, Таня…»

– А почему ты не сразу пришла в столовую, зачем задержалась? – не успокаивалась я.

Лиза вздохнула.

– Не поверишь! Я правда отравилась, съев салат по пути к Мануйлову. Приехала и рухнула в постель.

– Короче, – подвел черту под разговором Антон, – Лиза переходит к нам. Вы, девушки, ступайте, попейте кофейку, пообщайтесь и через час приходите назад.

Елизавета вскочила и поспешила к двери, я последовала за ней.

– Таня! – окликнул Антон.

Я обернулась.

– Все, что ни делается, все к лучшему, – сказал Котов.

– Наверное, – кивнула я. – Но я как-то побаиваюсь перемен, опасаюсь, что везение покинет меня, фея удачи повернется спиной ко мне, забудет, кто я такая. Глупо, да?

Антон улыбнулся.

– Есть верный способ заставить фею удачи повернуться к тебе лицом.

– Какой? – заинтересовалась я.

Котов встал из-за стола.

– Если удача резво удирает прочь, не рыдай, не канючь, не жалуйся на жизнь, не сиди сложа руки, а быстро догоняй беглянку и побольней пни ее ногой. Стопроцентно удача притормозит и обернется, чтобы посмотреть на нахалку.