Всем сестрам... (сборник)
Шрифт:
– Плебейка! – говорила она и тяжело вздыхала. – Мезальянс, он и есть мезальянс.
О том, что ее сын Гриша был столько лет безоговорочно счастлив с «плебейкой», она старалась не вспоминать.
А в России меж тем происходили разные события. Люба внезапно стала обладательницей несметного богатства. Ее родовое гнездо (конечно, не дом, а участок) стоило теперь сумасшедших денег. Рублевка, близость к Москве и соседство с элитной Николиной Горой.
И Гриша с Любой отправились в Москву. Землю продали довольно быстро – спрос на нее был большой. Жили в гостинице. Ходили по Москве и удивлялись
– Европа! – восхищалась наивная Любаня.
– А пробки? А приезжие? – возражал уравновешенный Гриша.
Торопились обратно – дом есть дом. Дом там, где твои дети и где тебе хорошо.
Вернувшись, купили себе новую квартиру. Потом купили квартиру родителям – две комнаты, большая кухня, свой садик с розовыми кустами.
Сделали ремонт, обставили новой мебелью. Перевезли родителей. Наняли домработницу – готовка, уборка. Купили родителям тур по Европе. Положили на их счет приличную сумму.
После Европы Инесса Семеновна объявила, что ей нужно на воды, обязательно нужно, по состоянию здоровья. Люба купила ей путевку в Карловы Вары.
После Карловых Вар Инесса Семеновна захотела навестить подругу в Филадельфии и на месяц укатила туда. Когда старинные приятельницы задавали ей вопрос про невестку, она недовольно дергала плечом и неизменно говорила, что Гриша ее осчастливил, и непременно – что-нибудь про «мезальянс» и про «плебейку».
А Люба ни на что не обижалась. Он действительно считала, что вытянула счастливый билет. И еще она очень любила своего мужа Гришу и искренне благодарила судьбу.
А то, что кто-то кого-то недостоин и не подходит кому-то, это вообще большой вопрос. Ведь жизнь все равно проверит людей и расставит точки над «i». Это наверняка.
Лакомый кусок
Павлик был человек размеренный. Во всех смыслах положительный. Окончил школу – поступил в институт.
На последнем курсе женился. Жена Лена – тоже женщина положительная во всех смыслах. Учительница. Дома – чистота, ни пылинки. В шкафу вещи стопочкой сложены – здесь белье, здесь носки. На плите всегда обед из трех блюд. Захочешь – не придерешься. А Павлик и не придирался. Все его устраивало.
Родилась дочка. Ночами спит. Развивается по возрасту. Почти не болеет. В три года начала читать – заслуга жены. Зимой катались на лыжах, летом ездили на море. Набирались здоровья.
Потом Павлик пошел в бизнес. И тут, надо сказать, у него все получилось. Не сразу, конечно. Были и промахи и ошибки. Но ничего, выстоял, открыл свою фирму. Дела пошли, купили большую квартиру, сделали хороший ремонт. Взяли две новые иномарки, побольше – Павлику, поменьше – Лене.
Павлик приходил вечером домой – дома все сверкает, на столе красивая скатерть. Борщ. Котлеты. Компот. На десерт – пирог с яблоками. У жены все строго, все по часам. На выходные разработанный план: в субботу выставка, в воскресенье – прогулка по парку. Кстати, секс – тоже по расписанию. В субботу. Когда все дух переведут, придут в себя после трудовой недели.
На холодильнике висит расписание. Супов. Да-да, именно. В понедельник – щи, в среду – бульон, в пятницу – гороховый. И так на две недели. Что делать, любит человек точность и порядок. Сама работу не бросила, хотя денег хватало – была твердо уверена, что женщина обязательно должна работать.
У дочки Кати – тоже расписание. В понедельник – музыка, во вторник – хореография, в среду – художественный кружок. И так до конца недели. Отбой в девять ноль-ноль. Даже в выходные.
Жена одевалась скромно, хотя возможности большие. Меха не носила принципиально, пальто, костюм, блузки, туфли на удобном каблуке – в общем, женщина-порядок. Немного скучно, но зато без сюрпризов.
Павлик начал строить дачу. Вернее, не дачу, а загородный дом, так сейчас принято у обеспеченных людей. Лена ездила раз в неделю на стройку. Контролировала рабочих. И надо сказать, все ее слушались. Уважали.
Родители их тоже дружили. Вместе собирались на годовщины и дни рождения. А как же – общая внучка, единственная и обожаемая. Тесть помогал Павлику в строительстве дома, теща вязала теплые свитера. В общем, все дружно радовались. И на это были причины.
Павлик открыл филиал фирмы в Харькове. Начал мотаться туда в командировки. Нанимать людей, контролировать. Бизнес такая штука: только ослабишь контроль – все полетит в тартарары.
После работы ходили в ресторан. Поужинать и проговорить текущие вопросы. Так Павлик впервые увидел официантку Оксану. Челка по брови, черные глаза, ноги от ушей, грудь на всеобщее обозрение. А что? Если человеку есть что показать? Почему бы не поделиться этой радостью с другими?
Оксана наклонилась и коснулась грудью Павликова плеча. Павлика обдало жаром, и есть вареники с вишней расхотелось. Теперь он только вглядывался в зал и ждал, когда появится Оксана.
Ночью Павлик почти не спал. Метался, курил, пил воду. Ему казалось, что у него температура. На следующий день пошел снова в ресторан. Сел, заказал кофе. Ждал. Искал Оксану глазами. А ее не было. Спросил у официантки – та объяснила, что у Оксаны выходной. Ее телефон он спросить не решился и тем же вечером улетел в Москву.
В Москве было все по-прежнему. Чисто, вкусно, удобно. Вот только от своих еженедельных обязанностей в субботу он отказался. Сослался на то, что устал. А жена и не настаивала. Облегченно вздохнула и перевернулась на другой бок.
А Павлик не спал. Вспоминал Оксану, черные глаза, челку по брови, грудь и ноги. На следующий день взял билет и полетел в Харьков.
Оксана была на работе. Павлик пригласил ее на свидание.
– Только не в ресторан! – засмеялась Оксана. – Рестораны мне до чертиков надоели.
В семь вечера Павлик ее ждал с букетом цветов. Погуляли в парке. Сходили в кино. В кино Павлик осторожно взял ее за руку. Сердце билось так, что казалось: выскочит из груди. Оксана положила голову ему на плечо. Потом пошли в гостиницу.
Утром Павлик понял, что пропал. Но надо было возвращаться в Москву.
Теперь он мотался в Харьков раз в неделю. На один день и одну ночь. И за эту каждую ночь он готов был отдать все на свете, включая собственную жизнь.
Оксана встречала его в аэропорту и бросалась в объятия. Крепко, до боли обнимала за шею и целовала в губы. Павлик смущался. Такое проявление эмоций было ему внове. Они летели в гостиницу и сутки не выходили из номера.