Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2
Шрифт:
В его «послужном списке» фигурировали и венгерская княгиня Сегеньи, и австрийская княгиня Ауэрсперг, и просто венские шлюхи, которые роем вились вокруг участников Конгресса.
Он писал во Франкфурт своей прошлогодней подружке Луизе фон Бетман, умоляя непременно приехать в Вену, чтобы скрасить его «тоскливое и горестное одиночество», а когда Луиза ответила, что не сможет приехать, Александр немедленно вызвал из Петербурга двух купчих-немок, фамилии которых, как отмечали агенты, были: Шмидт и Шварц. Немки примчались в его объятия, чем вызвали самую бурную реакцию венских соискательниц ласк Александра Первого.
Но
Участники Конгресса, конечно, не только танцевали на балах и занимались любовью. Они делили все, что можно было считать предметом дележа. Россия, как всегда, стремилась проглотить Польшу, и желательно всю, против чего решительно восставали Великобритания и Австрия. Тогда Александр подписал тайное соглашение со своим другом Фридрихом Вильгельмом о передаче России территории Саксонии, где находились в то время русские войска.
Узнав об этом, первые лица Великобритании, Австрии и Франции подписали свой тайный договор. И так все время…
Франции, между прочим, как возмутительнице европейского спокойствия, изначально отводилась на Конгрессе весьма скромная роль, однако ярчайшая личность Талейрана резко изменила шкалу приоритетов, и без него уже не решался ни один важный вопрос и не подписывалось ни одно соглашение, будто Франция была не побежденной, а победившей стороной. Перед Талейраном заискивали, ему угождали, а он лишь покровительственно улыбался окружающим его помазанникам Божьим и снисходительно обещал им свое высокое покровительство.
КСТАТИ:
Однажды Адольф Тьер, впоследствии президент Французской республики, заметил, беседуя с Талейраном: «Князь, вы все время переводите разговор на женщин, а я все-таки хотел бы поговорить о политике». Талейран снисходительно улыбнулся и проговорил: «Но ведь женщины и есть политика».
Возвращаясь из Вены домой, Александр по пути заехал в Берлин, где ему был оказан самый сердечный прием Фридрихом Вильгельмом III, старинным другом и союзником, а теперь еще и будущим близким родственником: его семнадцатилетняя дочь Шарлотта к тому времени была сосватана за младшего брата Александра — великого князя Николая Павловича.
1 июля 1817 года состоялась их свадьба, за неделю до которой Шарлотта была наречена Александрой Федоровной.
А еще через два года император вдруг объявил своему брату Николаю, что назначает его своим преемником, так как цесаревич Константин, средний брат, отказывается от своих нрав на престол.
Безмерно изумленный Николай услышал из уст старшего брата еще и то, что передача власти состоится при жизни, так как он твердо намерен удалиться от мира, сложив с себя монаршие полномочия.
В то время Греция была охвачена войной за свое освобождение от турецкого протектората, который, надо заметить, был гораздо более мягкий, чем любой из протекторатов христианских держав, но тем не менее греки предпочли государственную независимость и войну спокойной, но подчиненной чужим властителям жизни.
Я бы не хотел порочить сам принцип национально-освободительной борьбы, однако зачастую такая борьба инициируется не народом, а его представителями, получившими приличное западное образование (в
Они возбуждают в населении националистический раж, население берется за оружие, прогоняет чужаков, а затем оказывается под гораздо более тяжким гнетом, но уже не чужих, а единокровных деспотов. Примеров подобного обмена «шила на мыло» очень много, в особенности среди народов Африки.
Между прочим, турки не вмешивались тогда ни в вопросы вероисповедания греков, ни в вопросы их культурного развития. Речь шла только о государственном правлении, которое греки (вернее, их предводители) хотели сделать сугубо греческим, что, конечно же, заслуживает понимания и уважения.
Борьба была жестокой и неравной, так как Турция, кроме собственной огромной армии, использовала еще и армию союзного Египта, а если к этому добавить серьезные разногласия в стане греков, то эту борьбу можно было бы считать заведомо проигранной.
Попытки европейских держав вмешаться в ход греческих событий встречали резкое противодействие и Турции, и самой Греции, которая хотела все плоды победы получить в автономное распоряжение.
Она лишь милостиво принимала волонтеров из разных стран, изъявивших готовность умереть за ее независимость. Учитывая то, что их предводители и сами толком не знали, что делать с этой независимостью и как поделить между собой будущую власть, тем более трагической и нелепой выглядит смерть великого поэта лорда Джорджа Гордона Байрона (1788—1824) на полях этой войны. Он-то ведь, как романтик, не вникал в приведенные выше аргументы и со всем пылом своей поэтической души бросился в бой за свободу далекого и никакими узами не связанного с ним народа, за что вечная ему слава.
В России бушевали страсти, раздавались призывы оказать военную помощь православным грекам, что было в принципе невыполнимо и лишь надрывало сердце императора, который знал об этих настроениях, но не собирался их поддерживать какими-либо практическими действиями, считая опасными тенденции вмешательства в дела других государств лишь на основании единства вероисповедания: ведь не вмешивается же католическая Италия в дела католической Польши…
А тут еще пошли сплошным потоком сведения о тайных организациях политических радикалов, да еще в офицерской среде, что подорвало и без того пошатнувшуюся уверенность Александра в правильности курса его правления. Известно, что именно тогда он проявил живой интерес к оккультным знаниям.
7 ноября 1824 года произошло страшное петербургское наводнение, которое Александр Первый воспринял как Божью кару за его прегрешения.
Он все настойчивее говорил о своем намерении оставить престол и уйти в частную жизнь.
В начале сентября 1825 года он втайне от окружающих подготовил все документы, необходимые для оформления отречения от престола. Пакет этих документов Александр вручил Московскому архиепископу Филарету со словами: «Хранить до моего личного востребования. В случае моего исчезновения (на конверте было написано „кончины“) вскрыть…»