Всемирная история в 24 томах. Т.5. Становление государств Азии
Шрифт:
Тогда Бодхисаттва сказал: «Советов мудрых людей не слушал, оттого попал ты в такую беду». И он произнес следующую гатху:
Задумал прыгнуть далеко наставник, не послушавшись, Четвертый дротик одолев, на пятый напоролся он.
Приведя эту историю, Учитель отождествил перерождения: «Тогда не слушающий советов бхикшу был наставником, а учеником был я».
ДЖАТАКА О ПРЕДАННОМ ДРУГЕ
«Ни крошки проглотить не может...» Эту историю Учитель, находясь в Джетаване, рассказал об одном мирянине, принявшем учение Будды, и об одном тхере [332] . Говорят, были в городе Саваттхи [333] два друга. Один из
332
Тхера — старший буддийский монах, или монах, отличавшийся определенными достоинствами.
333
Саваттхи — древняя столица североиндийского государства Кошалы.
Однажды, собравшись в зале дхармы, бхикшу стали обсуждать их дружбу. В это время вошел Учитель и спросил:
«Что вы тут обсуждаете, бхикшу?» Когда ему объяснили, Учитель сказал: «Не только теперь, о бхикшу, они так привязаны друг к другу, они были друзьями и прежде». И он рассказал историю о прошлом.
Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва был его советником.
В то время одна собака повадилась ходить в стойло к государственному слону и там, где кормили слона, подбирала остатки риса. Привлеченная сначала обилием корма, она постепенно подружилась со слоном. Они ели всегда вместе и не могли жить друг без друга. Собака обычно забавлялась тем, что, уцепившись за хобот слона, раскачивалась на нем в разные стороны. Но вот однажды какой-то крестьянин купил ее у сторожа, смотревшего за слоном, и увел в свою деревню.
Как только собака исчезла, государственный слон не стал больше ни есть, ни пить, ни купаться. Об этом доложили царю. Царь вызвал советника и сказал ему: «Пойди, мудрейший, узнай, почему слон так ведет себя».
Бодхисаттва пришел в стойло к слону и, увидев, что он так тоскует, подумал: «Это у него не телесный недуг, наверное, он был с кем-нибудь дружен, а теперь разлучен со своим другом». И он спросил у сторожа: «Скажи, любезный, был ли слон с кем-нибудь дружен?» — «Да, почтенный, — сказал тот, — он очень привязался к одной собаке».— «А где же она теперь?» — «Да один человек увел ее». — «А знаешь ли ты, где он живет?» — «Нет, не знаю, почтенный».
Тогда Бодхисаттва пришел к царю и сказал: «Божественный, у слона нет никакой болезни, но он был очень привязан к одной собаке. А не ест он теперь, я думаю, оттого, что лишился своего друга». И Бодхисаттва произнес следующую гатху:
Ни крошки проглотить не может,
Не пьет воды, купаться не желает.
Собаку в стойле часто видя,
Наверно, слон с ней крепко подружился.
Выслушав советника, царь спросил: «Что же теперь делать, мудрейший?» — «Божественный, — отвечал советник, — прикажи бить в барабан и объявить: «У государственного слона один человек увел его подружку-собаку. У кого в доме найдут ее, того постигнет такое-то наказанье».
Царь так и сделал. А тот человек, услыхав, царский указ, отпустил собаку. Сразу же прибежала она к слону, а слон при виде ее взревел от радости, обхватил ее хоботом, поднял себе на голову, потом снова спустил на землю, и только, когда собака наелась, сам принялся за еду.
«Он постиг даже мысли животных», — подумал царь и воздал Бодхисатгве большие почести.
«Не только теперь, о бхикшу, — сказал Учитель, — они так привязаны друг к другу, они были друзьями и прежде».
Приведя эту историю для разъяснения дхармы и показав Четыре Благородные Истины, Учитель отождествил перерождения: «Тогда мирянин был собакой, тхера — слоном, а мудрым советником был я».
ЧАСТЬ III
ГОСУДАРСТВА
ЮГО-ВОСТОЧНОЙ
В последние века до нашей эры и в первые века нашей эры зарождаются и успешно развиваются этносы, ставшие восточными и южными соседями Китая и Индии. Различные племена, населяющие территорию Кореи, Японии, Индокитая, Индонезии и Цейлона пытаются участвовать в мировом историческом процессе. Результатом внутреннего развития народов юга и востока Азии стало появление у них металлических орудий развития сельского хозяйства, ремесла. Это привело к возникновению частной собственности и имущественного неравенства. Такие два фактора привели в свою очередь к постепенному разложению родоплеменной организации. В ускорении этого процесса сыграли контакты с могущественными империями Китая и Индии.
КОРЕЯ ДРЕВНЕЙШАЯ ИСТОРИЯ КОРЕИ
Большая часть Корейского полуострова занята горами, но есть и удобные для проживания холмистые равнины. С достаточной степенью вероятности до сих пор не датированы случаи проникновения сюда человека. Неолит Кореи изучен лучше. Памятники его — раковинные кучи — распространены по всему побережью Кореи, но главным образом, в его западной и южной частях, так как восточный берег Корейского полуострова крутой и слабо расчленен, то здесь меньше всего и неолитических находок. Замечательна находка неолитических костяков, близких к северокитайским, в Унги (Юки), в провинции Северный Хамгэн. Древнее население Кореи занималось рыболовством, сбором съедобных ракушек и орехов, охотилось на оленей и диких свиней. Каменные орудия (шлифованные ножи, кинжалы, наконечники стрел) и керамика обнаруживают близость к неолитической культуре Приморья и Японии. Можно выделить пять основных районов первоначального заселения полуострова: район Пхеньяна, южная часть полуострова Хванхэ, района Сеула и Пусана и крайний северо-восток (долина реки Туманган).
С III в. до н. э. по III в. н. э. происходит переход к энеолиту, бронзе и раннему железу. К этому времени относятся многочисленные дольмены, тесно связанные с дольменами Ляодуна и отчасти Японии, и курганы. Они распространены главным образом в Центральной Корее и на юге.
Племена, проникшие на Корейский полуостров, постепенно освоили внутренние районы и, судя по найденным в раковинной куче Кымхэ у Пусана, относящееся к I — II вв. н. э. зернам риса, приступило к осваиванию земледелия.
СОЮЗЫ ПЛЕМЕН И ОБРАЗОВАНИЕ ПЕРВЫХ ГОСУДАРСТВ
Поскольку единственным источником по древнейшему периоду истории Кореи является древняя китайская историография, то основные сведения по изучаемому периоду приходится брать оттуда.
Так, китайские летописцы утверждают, что первое племенное объединение в Корее, — возникшее в северной части полуострова и прилегающих частях Южной Маньчжурии, было образовано в конце II тысячелетия до н. э. выходцами из Китая, перешедшими в этот район во время междоусобных смут, сопровождавших падение древнего царства Инь и возникновение царства Чжоу. Во главе этого объединения, получившего китайское наименование Чаосянь, в корейском произношении — Чосон, стал один из племенных вождей Инь — Кидза, (Ци Цзы), перешедший в Корею вместе со своей племенной группой. Вскоре китайские переселенцы слились с основным населением этой части полуострова, так что это объединение — если даже и допустить важную роль китайцев в его образовании — было по характеру корейским.
Местное население научилось у китайских переселенцев шелководству и некоторым ремеслам. Из Китая проникли в Корею и некоторые земледельческие культуры (черный горох, гаолян, гречиха), а также изделия из бронзы и железа.
В III — II вв. до н. э. — в годы падения в Китае империи Цинь и образования империи Хань — в эти места проникла новая большая волна переселенцев из Китая, среди которых был Ви Ман (Вэй Мань) — один из ванов северного китайского царства Янь. Ви Ман захватил власть в царстве Чосон (начало II в. до н. э.). В 108 г. до н. э. царство Чосон подпало под власть Ханьской империи и из его территории были образованы четыре области. Одна из них — Накран (Лолан) с центром в районе современного Пхеньяна. Отсюда китайское влияние проникает на юг Кореи и в Японию.