Всемирный экспресс. Тайна пропавшего ученика
Шрифт:
Даниэль взял свою бутылку:
– Интернат был основан более ста восьмидесяти лет назад. С тех пор поезд объезжает весь мир, континент за континентом, страну за страной, город за городом. Пойдём-ка со мной!
Они прошли на вагон дальше, в библиотеку, полную золотых стеллажей и пыльного света. Флинн провела пальцами по толстым коленкоровым переплётам, словно по изгибу своего бумеранга. От долгих лет использования они были такими же потёртыми и вызвали в ней успокаивающее чувство чего-то знакомого.
– Вон, видишь? – Даниэль показал на потолок,
– Мы находимся здесь, – сказал Даниэль, показав на Европу. Континенты перерезались чёрными линиями транспортных сетей. Три линии в Европе горели красным, по одной из них со скоростью улитки двигался логотип поезда: буковки «ВЭ» и раскрытый павлиний хвост.
Флинн смотрела с испугом. Это был рисунок. Всего лишь рисунок. И он двигался!
– Красная линия обозначает наш маршрут на ближайшие недели, – продолжал Даниэль, словно двигающаяся карта была чем-то совершенно естественным. – Он пройдёт через Францию и Испанию до Болгарии и Венгрии. Гигантский крюк. – Он потёр подбородок. – Я мог бы из-за тебя попросить в центральном офисе экспресса разрешения слегка изменить маршрут.
Флинн не поняла, что это значит.
– Простите, – сказала она, – но, может, мне стоит поговорить с директором школы или… ну, с кем-то таким важным?
Даниэль взглянул на неё с недоумением.
– Но я и есть директор, – сказал он. – Даниэль Уилер. Из Австралии. – Он едва заметно поклонился. – Разве тебе никто не сказал?
Флинн подняла на него испуганные глаза.
– Ой! – воскликнула она. – Нет. Я думала, раз все говорят просто «Даниэль»…
Даниэль вздохнул:
– Не люблю я это «господин Уилер». Звучит так, как если бы я был судебным приставом. Оставаясь «Даниэлем», я выполняю свою работу так же хорошо – или так же нехорошо. Вообще-то мне полагается организовать, чтобы тебя забрали на следующей же станции. Это будет Амстердам.
Флинн встрепенулась. Неужели она сейчас всё испортила?!
– Всё равно мама не приедет, – выпалила она.
Да и каким образом? Ей и доехать-то до Голландии не по карману.
Даниэль недолго помолчал.
– А ей и не нужно приезжать, – сухо сказал он. – На твоё счастье, у меня слабость всё делать неправильно. Для начала можешь остаться. – Он предостерегающе поднял руки. – Но особо не привыкай. Самое позднее через две недели мы вернёмся в Германию, и тогда я не смогу не высадить тебя. В конце концов, у тебя нет билета на этот поезд.
Даниэль хитро подмигнул Флинн и чокнулся своей пустой бутылкой о её полную. Раздался тихий высокий звук.
Флинн тяжело вздохнула. Да, билета у неё нет. Но есть две недели. Целых две недели, чтобы найти Йонте. Ведь в поезде это не составит большого труда, правда?
Инициалы
Вот так и вышло, что Флинн осталась. Без билета и ловя на себе со всех сторон подозрительные взгляды – но осталась.
Через несколько минут после разговора с Даниэлем она, покачиваясь в такт движению поезда, сидела у Фёдора в складском вагоне рядом с гамаком, в котором спала прошлой ночью. Всемирный экспресс с каждым часом уносил Флинн всё дальше от дома навстречу большому миру. Она и правда отважилась поехать – это пугало и в то же время казалось настолько естественным, что Флинн мучила совесть: заметила ли уже мама её исчезновение? А вдруг она всё-таки беспокоится? Флинн ужасно хотелось знать, волновало ли это и Йонте. Так бы и бросилась сразу обыскивать поезд в надежде найти его. Но Даниэль велел ей вернуться на кухню.
Рейтфи, повар, готовил обед и прогнал Флинн в складской вагон, где она и сидела, радуясь, что Фёдор её принял, а не отослал обратно на кухню, словно посылку с неправильно указанным адресом.
Когда она рассказала Фёдору о своём разговоре с Даниэлем, он нахмурился, а потом из стоящей в отделении пищевых продуктов коробки аккуратно выудил два персика:
– Хочешь один?
Взглянув на персик в перепачканных сажей руках Фёдора, Флинн покачала головой. Она была слишком взволнована, чтобы есть.
Фёдор что-то обиженно буркнул себе под нос и стал вытирать фрукты краем грязной футболки, только ещё больше испачкав их сажей.
Уголки губ у Флинн дрогнули.
Фёдор надкусил персик.
– Почему Даниэль не предложил тебе никакой работы? – спросил он.
Флинн в замешательстве сощурила глаза. Конечно, она и сама всего несколько часов назад предложила Даниэлю, что будет продавать лимонад. Но когда Фёдор так недвусмысленно заговорил о работе, она поняла, почему директор не согласился. Это предложение звучало неправильно. Оно и было неправильным.
– Мне тринадцать, – сказала Флинн.
– О, правда? Всего-то? – Фёдор удивлённо взглянул на неё и, пожав плечами, съел второй персик. – А мне пятнадцать. И что? Тем не менее я тут не просто на каникулах подрабатываю.
Флинн открыла рот, чтобы что-нибудь возразить, но слова застряли у неё в горле. У Фёдора, видимо, тоже не было билета.
– А что именно ты тут делаешь? – удивлённо спросила она.
Фёдор опять пожал плечами.
– Да просто уголь шурую, – сказал он. Для такого силача, как Фёдор, это прозвучало слишком по-детски. – Я кочегаром работаю, – прибавил он.
Это объясняло, почему от него пахнет дымом и углём. С этими запахами неуловимо смешался аромат персиков, который Флинн вдохнула полной грудью.
Приосанившись, Фёдор добавил:
– Но это не всё. Я здесь ещё и за склад отвечаю. Пополняю запасы на полках и всякое такое. Это по мне. Тут столько всего запоминать приходится. – Глаза у него внезапно разгорелись как угли. – Ты могла бы мне помогать эти две недели. Мне поговорить с Даниэлем? Может, он не понял, что ты не против поработать.