Всемирный следопыт 1926 № 10
Шрифт:
— Стены и потолки горят…
Трое забойщиков отправились проверить известие. Они остановились у поворота и покачали головами.
— Сильно горит, — сказал один из них тихо, чтобы рабочие его не слышали.
— Тяга в шахту, — пояснил другой.
— Если бы они закрыли отверстие
сверху, — предположил третий, — может быть…
— Нет, мы задохнулись бы от дыма и газа.
— Так пусть накачивают воду…
— Тогда мы утонем, — был усталый ответ.
— Но не можем же мы стоять здесь и спокойно ждать гибели…
— Молчи и успокойся. На нас смотрят. Нам только это и осталось: стоять и ждать гибели.
— А другого выхода из рудника нет?
— Нет. Младший инженер четыре года тому назад представил проект устройства вспомогательной шахты из галлереи № 11. Старший инженер его переделал, чтобы вышло подешевле, но правлению и это показалось дорого, и проект был брошен [7] .
— Смотрите! — крикнул вдруг третий, — ложись, ребята, ложись!
Рабочие бросились на землю.
7
Горное законодательство требует, чтобы каждый рудник имел не менее двух выходов на поверхность. Но шахтовладельцы умеют обходить это «дорогое» правило, как и ряд других.
В следующее мгновение по галлерее пронеслась жгучая струя раскаленного воздуха, которая, как тысяча иголок, вонзилась в глотки людей, прерывая дыхание; огонь и дым бешеным вихрем пронеслись над грудой человеческих тел, осветив галлерею так ярко, что свет ослепил даже тех, кто лежал, уткнувшись лицом в пол. Через несколько минут жар ослаб, и температура постепенно опустилась до 30°, но никто из лежавших на полу не почувствовал этого облегчения, никто не шевельнулся… В темноте лежала груда трупов…
За поворотом, вдали, виднелся свет от горевшей деревянной крепи…
Проходили минуты, этот свет то усиливался, то слабел, и здесь, где лежали трупы, его отблеск точно играл тенями на неподвижных лицах мертвых.
Но вот в груде человеческих тел, там, где она была всего выше, началось движение, высунулась рука, и после долгих усилий из-под груды трупов вылез человек. Платье висело на нем обгорелыми лохмотьями. Не отдавая себе отчета в том, что произошло, он с усилием сделал несколько шагов, провел рукой по лбу и попробовал опереться о стену. В следующее мгновение он со стоном отдернул руку, — она вся была обожжена.
Он сделал еще один шаг. Его ноги наткнулись на какое-то препятствие. Он остановился, делая бесплодные усилия, чтобы разобраться в том, что его окружало. Воспаленные веки его мигали над налитыми кровью глазами; он то-и-дело хватался за голову.
Протяжный мучительный вздох, в котором слышалось нестерпимое страдание, донесся до его слуха.
— Я горю, — прохрипел измученный голос, который в следующую секунду перешел в отчаянный вопль и сдавленный крик ужаса.
Глаза первого поднявшегося приняли почти осмысленное выражение. Он вспомнил все и сообразил, что пронесшийся по галлерее огненный вихрь был загоревшийся рудниковый газ. Он вспомнил товарищей… все вспомнил. Он остался в живых только потому, что на него упало пять или шесть человек.
Широко открытыми, полными ужаса глазами оглядывался он кругом. Неверный дрожащий свет, исходивший из какого-то источника за поворотом, слабо освещал предметы. Он разглядел груду наваленных тел. В одной из них лежало не меньше десяти человек, и оттуда и слышались стоны.
Несчастный понял, что там находился такой же уцелевший, как он, и что ему надо помочь. Он стащил с кучи один из трупов, но обгоревшие руки отказались продолжать работу.
— Я задыхаюсь, — хрипел голос, — воды…
Искра разума, которая до сих пор помогала несчастному разбираться в окружающем, вдруг погасла. Он равнодушно отошел от товарища.
Перед ним весь участок был в огне. Потолок, стены, пол, — все горело с слабым треском. Главный очаг пламени находился налево, за входом в тот штрек, где работала первая партия. От этого центра огонь медленно распространялся по обе стороны главной галлереи, узкими жилками прокладывая себе дорогу. Деревянные стойки и переклады и скопившаяся на выступах угольная пыль давали ему богатую пищу.
Безумный внимательно и спокойно наблюдал за работой огня, не испытывая ни малейшего страха.
< image l:href="#"/>Через несколько времени он снова подошел к той куче тел, где слышался стон. Он наклонился над грудой тел, и несчастный, которому он отказал в помощи, ухватил его за шею и освободился от навалившихся на него трупов.
— Воды, — простонал он опять измученным голосом.
— Здесь только огонь, — ответил сумасшедший.
— Воды, — жалобно повторил голос.
— Огонь… огонь… везде огонь… и здесь и там… и здесь, — закричал сумасшедший, хватаясь обеими руками за голову.
Спасенный испугался его слов и движений и ползком перебрался к другой стене. Когда пламя осветило лицо его спасителя, он сразу понял все.
— Сумасшедший, — сказал он, задыхаясь от волнения.
Человек, продолжавший держаться руками за голову, обернулся на его голос. По его взгляду можно было заключить, что он не понял смысла сказанного, и спасенный убедился, что его догадка верна.
Ему стало страшно, и он ползком попятился от своего опасного соседа, но двигаться ему было трудно, — у него была повреждена нога.
Весь покрытый ожогами, то-и-дело теряя сознание, он старался уйти от своего товарища, но тот следовал за ним по пятам. С трудом добравшись до угла, он остановился в немом отчаянии, опустив руки.
Пожар распространялся. Перебиравшееся по пыльным выступам пламя было похоже на гигантские огненные пальцы, которые тянулись по всем направлениям. А за этими пальцами двигалась сплошная масса пламени, грозившая охватить все.