Всеобщая история. История Нового времени. 8 класс
Шрифт:
Таким образом, европейское общество уже в XVII–XVIII вв. утратило былую статичность (неподвижность), в буквальном смысле слова придя в движение. Но в XIX в. происходит поистине взрыв социальной мобильности. Меняется и ее содержание: мобильность становится менее стихийной, т. е. перестает зависеть от многих случайных обстоятельств. Так, в XVII в. многие протестанты, вероятно, предпочли бы остаться на европейской родине, если бы там они не страдали от религиозных гонений. А негров, массами вывозимых из Африки в трюмах кораблей, и вовсе никто не спрашивал, хотят ли они ехать в неведомую им Америку.
Основной поток переселенцев в XIX – начале XX в., как и прежде, направлялся в США. С 1820 г. (именно тогда в США был введен регулярный учет иммигрантов) и до начала Первой
Телефонная станция
Значительно выросла в XIX в. социальная мобильность и в среде тех, кто продолжал искать счастья на родине. Окончательная ликвидация сословных ограничений, расширение и не очень быстрый, но стабильный подъем уровня жизни создавали благоприятные условия, при которых энергичные и предприимчивые люди могли принципиально изменить свое имущественное и социальное положение. Конечно, рабочему или крестьянину было гораздо сложнее попасть в «верхи» общества, чем тем, кому это практически гарантировалось высоким родством или солидным капиталом. Но зато успешный путь из «низов» в «верхи» был своего рода отбором, в непростых условиях которого серьезная удача могла сопутствовать только самым лучшим и талантливым. Это в полной мере касалось и нового класса – наемных рабочих, многие из которых сумели сделать отличную деловую или даже политическую карьеру.
Серьезные политические и экономические изменения в жизни общества, произошедшие к началу XX в., не могли не отразиться и на сознании человека индустриальной эпохи. Он все яснее стал понимать свою ответственность не только за собственную жизнь, но и за судьбы общества. Развитие транспорта и различных систем связи способствовало восприятию человеком мира как единого взаимосвязанного организма.
Статуя Свободы в Нью-Йорке. Дар Франции американскому народу. Скульптор Ф. Бартольди
Этому же помогало и постоянное расширение и углубление потока информации. К началу XX в. широкие массы населения могли получать сведения об интересующих их событиях (например, о ходе англобурской войны или о результатах президентских выборов в США) едва ли не одновременно с очевидцами этих событий. Владельцы газет торопились как можно быстрее донести все важные известия до своих читателей, опережая конкурентов. А еще в начале 1815 г. даже англо-американская война продлилась несколько «лишних» недель из-за того, что мирный договор был заключен в Бельгии и его текст еще предстояло доставить из Европы в Америку.
Вместе с расширением кругозора человека эпохи индустриальной цивилизации менялось и качество его сознания: оно становилось более гибким, более чутким к «чужим» точкам зрения, позициям, теориям, о которых примерно до середины XIX в. знал лишь весьма узкий круг лиц. Прежнее
Вход в метро в Вене. Стиль модерн. Архитектор О. Вернер
В течение XIX в. это положение последовательно изменялось. Государство шаг за шагом как бы передавало свои полномочия обществу, которое все в большей мере становилось гражданским, т. е. способным к самостоятельной активности, основанной на инициативе не государства, а самого общества. Конечно, для этого была необходима достаточно высокая зрелость и сознательность общества, его готовность переложить на свои плечи часть той ответственности, которая прежде лежала на государстве, на профессиональных политиках.
Разумеется, в каждой стране, в каждом обществе этот процесс развивался по-разному. Там, где демократические права и свободы появились и укрепились раньше, население быстрее реагировало на изменения в конкретной стране и в мире в целом. В тех же государствах, где права и свободы народа ограничивались либо им не уделялось должного внимания, возникал раскол между властью и значительной частью общества. Уровень общественного сознания в таких странах, как правило, был недостаточно развитым и в то же время легкодоступным для примитивной радикальной пропаганды.
Духовный мир человека в условиях индустриальной цивилизации в течение XIX в. стал неизмеримо богаче. Изменения в сознании людей, о которых мы только что говорили, не только вызывали у них желание получать больше информации и активнее участвовать в жизни общества. Эти изменения привели и к тому, что все больше людей стремились приобщиться к новым философским и научным идеям, сопоставить их с собственными взглядами, которые становились более зрелыми и осмысленными. Этому способствовали широкие реформы в области образования в самых различных странах. В то же время и сами идеи, теории и учения становились понятнее и доступнее людям. Конечно, и философы эпохи Просвещения, и, например, социальные утописты создавали свои труды не для самих себя, а для общества. Но – за редким исключением – язык и сама суть этих трудов были слишком усложнены, а порой вовсе не соответствовали реальной жизни. Идеи XIX в. тоже, разумеется, не стали упрощенными и примитивными. Но их авторы уже более ясно представляли себе, к кому именно они обращаются и чего хотят. А хотели они прежде всего разобраться в сущности человека и общества, понять смысл бытия и на основе этого попытаться заглянуть в будущее.
Чарлз Дарвин
Современники были буквально потрясены трудами английского естествоиспытателя Чарлза Дарвина (1809–1882): ведь из них следовало, что человек вовсе не был сотворен Богом по своему образу и подобию. Дарвин, о теории которого продолжают спорить и в наши дни, утверждал, что человек был создан силами природы и произошел от грубого животного – обезьяны. Конечно, многие современники приняли новую теорию в штыки: кому же захочется признать мохнатое сгорбленное существо своим «родственником»!