Всепоглощающая страсть
Шрифт:
— Так уж доволен? — Клео положила руку ему на плечо. — Макс, ты все еще ее любишь?
Вопрос встревожил Макса. Он никогда не задумывался, любил ли он Кимберли. Никогда не задумывался, любил ли он вообще кого-нибудь.
— Нет.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Что-то ты слишком легко отвечаешь.
— Но это легкий вопрос.
Макс взял губами ее сосок. Он был зрелый и сладкий, как ягода малины. От его вкуса по телу Макса прошла дрожь. Он почувствовал возбуждение.
— Почему
— Клео…
— Просто мне любопытно, — сказала она тихо. — Я знаю, какой сильной может быть любовь, потому что мои родители горячо любили друг друга. Такой человек, как ты, не может легко говорить о подобном чувстве, если он его испытал.
Он перестал ее ласкать и поднял голову.
— Такой человек, как я? — повторил он. Клео нежно погладила Макса по щеке.
— Ты — как твои картины, о которых ты мне рассказывал. В тебе есть глубина. В тебе множество оттенков. Мне кажется, если ты полюбишь, то будешь любить очень долго. Наверное, вечно.
— Я не произведение искусства. Не приукрашивай меня, Клео. — Макс поймал ее руку и прижал к своей груди. — Я ничего не знаю о такой любви. Если она вообще существует.
— Мои родители знали это чувство. — Клео улыбнулась. — Я тоже хочу узнать такую любовь.
У Макса заныло сердце.
— Ты можешь потратить на ее поиски целую жизнь и никогда не будешь удовлетворена своими находками.
— Именно это мне говорил психотерапевт. — Она убрала руку с его груди. — Значит, ты не любил Кимберли?
— Я не ошибусь, если скажу, что наши с Кимберли чувства ничуть не походили на те, что связывали твоих родителей.
Он агрессивно просунул ногу между теплыми бедрами Клео и, почувствовав ответный отклик, еще более укрепился в своей уверенности. Пусть у Клео весьма отвлеченные представления о любви, но ее тело очень прагматично отвечает на его чувственный призыв. Он до тех пор будет развивать в ней эту привычку, пока Клео не позабудет о неведомой, призрачной, всепоглощающей любви.
— Я чего-то не понимаю. — Клео уперлась ему ладонями в плечи и пристально посмотрела в лицо. — Что ты чувствовал к Кимберли?
Макс попытался сдержать свое нетерпение. Он был готов к действиям, и Клео была такой теплой, млеющей, призывной.
— Это немного трудно объяснить, Клео. Кимберли олицетворяла множество вещей, о которых я мечтал в то время. Я тогда думал, что если заполучу ее, то с нею и все остальное. Только я ошибался. Она оказала и мне, и себе большую услугу, когда разорвала помолвку.
— Скажи, какие вещи ты хотел иметь? — прошептала Клео.
— Зачем об этом говорить? Они мне больше не нужны.
— Ты не обманываешь себя?
— Нет, — твердо ответил Макс.
Языком он смочил кончик пальца и коснулся маленького твердого бутона между ее ногами.
В ответ Клео вздрогнула и с тихим стоном приподнялась под его рукой. Всей ладонью он прикрыл мягкие волосы и ощутил влажное тепло. Она горела от желания. Он хотел снова потеряться в ней.
— Чего же ты хочешь теперь? — спросила Клео.
— Тебя.
Она вздохнула, подтверждая свою капитуляцию, и поцеловала его в плечо коротким поцелуем.
— Я тоже тебя хочу.
Через минуту, когда он был уже глубоко внутри, ему пришло в голову, что он сказал больше, чем правду. Он хотел Клео сильнее, чем когда-нибудь другую женщину. Он не пытался объяснить эту истину, он принимал ее как должное.
Отдаленный стук пробудил Клео от крепкого, без сновидений, сна. Некоторое время она лежала неподвижно, определяя, откуда доносятся звуки. Через мгновение шум прекратился.
Клео решила, что Джордж или кто-то из постояльцев прошел по коридору мимо комнаты.
Клео зевнула и попробовала повернуться на бок, но не смогла, потому что Макс придавил ей ноги. Он положил свое мускулистое бедро поверх ее ног и прижал Клео к постели.
Она не могла освободиться от груза и к тому же еще страдала от жары. Тепло, исходящее от Макса, делало ненужным одеяло. Спать в одной кровати с Максом было все равно, что находиться рядом с доменной печью.
Стук возобновился. Он отдавался в стенах упорным, навязчивым, действующим на нервы ритмом.
Тук, тук, тук.
На этот раз Клео совсем проснулась. Она быстро села на кровати.
— Господи, Макс. Кто-то внизу бьет в барабан.
— Что случилось? — спросил Макс, не отрывая головы от подушки.
— Разве ты не слышишь? У кого-то внизу объявился барабан. — Клео сбросила с себя одеяло и отодвинула в сторону ногу Макса. — Он разбудит всю гостиницу.
Клео наконец удалось подняться с кровати. Она бросилась к стенному шкафу и достала джинсы и рубашку.
— Подожди, Клео. Я пойду с тобой.
Макс, позевывая, встал с кровати.
Отдаленные звуки мужских голосов мешались с ударами барабана. Клео напряженно прислушалась и удивленно вскрикнула.
— Они начали петь. — Она схватила очки и надела их на нос. — Должно быть, это воины мистера Квинтона. С меня довольно, сейчас я их всех выгоню вон. И мне наплевать, если на улице льет как из ведра.
— Если ты их выгонишь, то кто станет платить за номера, — напомнил Макс, застегивая молнию на брюках.
— Сейчас для меня самое главное заставить замолчать проклятый барабан. — Клео была уже в дверях. — Я так и знала, что напрасно пустила их в гостиницу. Мне с самого начала не понравился Тобиас Квинтон. Я слишком мягкосердечная, вот в чем моя проблема.