Всерьёз
Шрифт:
Услышанное настолько мерзко звучит, что у меня рефлекторно кривится рот:
— Вы плохо меня знаете, Ян Маркович! Деньги меня интересуют в последнюю очередь.
— Ян. — во всеувидение осуждает Глеб. — Сейчас вообще не в тему это сказал.
— Не поверю, что так просто взяла и отступилась от него. — настаивает Барсов.
— Это от меня отступились! — отвечает во мне обиженная женщина.
— Да не изменял он тебе! — срывается на голос мужчина. — Если бы ты взглянула на запись, то поняла, что там таким бухим нереально так быстро трахнуть бабу, снова
— Березина вы тоже плохо знаете! — отбриваю его нападки.
— Я отлично знаю его! Если он сказал, что верен тебе, значит так и есть! — раздражённо фыркает он. — Он тебя всерьёз любит!
— Хватит. — выставляю руку в стоп-жесте и делаю глубокий вдох, вспоминая, каким он бесполезным был когда-то с Владом. — Я вам не давала права учить меня жизни и руководить мной, как вздумается.
— Никто не руководит, Алис. — встревает Гена, загораживая собой пыхтящего от недовольства Барсова. — Мы просто хотим, чтобы ты с ним поговорила.
— Я не хочу, Ген… не могу. — сжимаю губы, сдерживая дрожь. — Вас много, и вы рядом с ним. Поговорите по-мужски, отнимите выпивку и пригрозите проблемами. Это его быстро отрезвит.
— Хотя бы попробуй… — просит Глеб. — Что ты теряешь?
— Я могу потерять ребёнка. — эмоционально качаю головой. — Мне плохо, когда я только думаю о Березине, а вы просите ехать туда…
— Алиса… — умоляюще тянет Леванов.
— Вы не поймёте. — обречённо вздыхаю я. — Не знаете, что такое страх выкидыша. Вы же слышали заключение врача — мне нельзя волноваться…
— Да, но… — пытается переубедить меня Богатырёв.
— А сейчас вы заставляете меня нервничать. Ни к чему хорошему это не приведёт. Я не могу вам помочь. Пожалуйста, уходите. — тараторю так быстро, что заплетается язык. — Уверена, что Березин с такими друзьями не пропадёт и вам удастся втолковать ему о вреде алкоголя. — специально отворачиваюсь, чтобы не видеть их упрекающие взгляды и указываю на выход. — До свидания.
Энергетика становится настолько термоядерной, что я опускаю плечи только, когда за ними закрывается дверь. Грудную клетку сдавливает от тяжести моего решения. Сердце плачет, но умом понимаю, что отныне мы с Игорем обособлены друг от друга.
Я всегда буду любить его, но простить…
Только чудо поможет мне переступить через себя… ради него.
И, видимо, эта фраза материальна.
Не проходит и семи часов моего самоанализа, как глубокой ночью, нас с мамой будет неожиданный стук в дверь. Открыв которую, я просто-напросто теряю дар речи. Передо мной на колени падает мать Березина, цепляется за мои руки и горько взвывает:
— Умоляю, помоги!!! Мой сын без тебя погибает!!
Глава 47
АЛИСА.
— Дальше я сама. — перекрываю рукой дорогу Елене Романовне и вставляю в дверь свой ключ.
— Хорошо-хорошо! — истерично бормочет женщина, лихорадочно крутя на распахнутом пальто пуговицу и отходя от меня на несколько шагов. — Я подожду здесь! Ты только поговори с ним!
— Не
Моё требование ей не нравится, но церемониться я больше не собираюсь. Достаточно того, что я уже пошла на уступок и приехала сюда. От её истерики у меня сводит зубы. Я и так истощена до неузнаваемости, так ещё и мать Березина от себя оттаскивать. Ну, знаете, к такому меня жизнь не готовила.
Женщина будто сошла с ума.
Мы с мамой на пару пытались её сдержать, чуть ногтей не лишились. Но мадам заявилась получить своё и вот так просто усмирить безбашенного человека удастся не каждому.
Что она только не делала…
Бросалась на меня с уговорами. Выла, как раненая волчица. Молотила кулаками в дверь. Отталкивала мою маму, не разбирая перед собой преграды.
Её целью была я и в один момент стало предельно ясно, что вырваться из её захвата у меня не получится.
Отчаяние затопило её гордость настолько, что она уже не задумывалась как выглядит в чужих глазах. Ей стало всё равно на унижение, уязвлённое самолюбие и потерю статуса. Именно это повлияло на моё согласие. Стать свидетелем чьего-то душевного перелома, то ещё удовольствие. Если только вдуматься, что такое могло обратить бесчувственную куклу в несчастную потерянную женщину? Ещё недавно кристально-ледяные глаза вдруг безжизненно потускнели и отражают лишь боль и слёзы.
Так всегда смотрела на меня мама… когда в силу беспомощного состояния оставалась в стороне и позволяла Чубаевым поднимать на меня руку.
Когда хочешь помочь, но не можешь.
Когда разрывается сердце, и ты беззвучно повторяешь молитвы.
Когда охватывает бессильный гнев, и ты на грани обезуметь от горя.
Я проходила это. Проживала агонию вместе с мамой.
И могу сказать одно — случилось что-то серьёзное, иначе Елена Романовна не поступилась бы своей патологической важностью.
Жизнь сына оказалась значимее.
По её мнению, и уже сказанным словам друзей Игоря, он катится по наклонной и первичный процесс обезличивания скоро обернётся тотальной деградацией.
Ждать повторения ещё и от третьих лиц я не собираюсь.
Грудь наполнилась вакуумом неизвестности и избавиться от него возможно лишь увидев правду собственными глазами.
Ненависть к Березину померкла и в душе раздался сигнальный выстрел. Наружу вырвались все чувства разом. Всё, что гоняло меня по порочному кругу. Всё, что подавляла в себе, воспринимая гадкими паразитами, пожирающими моё сердце.
Сдалась.
Не сумела противостоять себе.
Нет, не тем, кто подтолкнул к этому. А себе.
В глубине души, постыдно мною закопанной, оставалась та самая вера.
Что можно всё исправить. Можно избавиться от грязи и вернуть те улыбки, что притягивали радость. Можно вернуть семью, где чувствуешь себя нужной и любимой. Можно вернуть его…
Того, кто крепко держал меня за руку, несмотря на мои неисчислимые проблемы. Кто оберегал и дарил тепло. Кто до последнего говорил, что любит…