Вслед за Бурей. Книга первая. Доля слабых
Шрифт:
Лодки постепенно смещались к противоположному берегу, а изголодавшийся за последнее время Кабаз уже распотрошил свой мешок и жадно поедал найденное в нем сушеное мясо. Возвращение домой началось…
Кролик сидел у зеленого густого куста и, склонив свою ушастую голову набок, обгрызал молодые побеги. Похоже, растение казалось зверьку очень вкусным, и серый пушистик увлеченно похрумкивал, ни на что не обращая внимания. А зря… Опасность притаилась в каких-то нескольких ярдах. Вылетевшая откуда-то из-за толстого ствола дерева тяжелая сучковатая палка с такой силой врезалась в маленькое
Моментально к месту возможной гибели грызуна из леса примчалась огромная голая человеческая фигура. Точнее, почти что голая, так как на талии изгнанного Гамая, укрывая мужское хозяйство и задницу, красовалось свежей, еще не завядшей зеленью, неумело сплетенное из вороха длинной травы, несуразное подобие юбки. Больше у молодого охотника, кроме, конечно, потрясающего набора великолепных мускулов, с собою ничего не было.
Закончив недолгие поиски жертвы, довольный Гамай выбрался из зарослей на полянку, сжимая в руке тушку кролика и радостно улыбаясь. Сегодня однообразный растительный рацион силача наконец-то разбавит мясо. За всю прошедшую неделю своего вынужденного одиночества парень впервые разжился хоть какой-то добычей, если, конечно, таковой не считать птичьи яйца, которые прожорливый, вечно голодный Гамай поедал в огромных количествах.
И ничего удивительного. Без оружия добыть зверя непросто. Во всевозможных силках и ловушках всегда полагавшийся только на свою недюжинную силу Гамай совершенно не разбирался, а подобраться к добыче так близко, как это вышло с несчастным сегодняшним кроликом, к сожалению, получается редко. Копье, лук и стрелы неимоверно упрощают охоту, да только вот взять-то их негде…
Юноша, конечно, сумел бы изготовить для себя хоть какое-нибудь, пусть и не самое качественное, оружие, но для этого сначала нужно было найти подходящий материал, которым издревле служил человеку твердый и прочный кремень. А минерал этот, как, собственно, и любые другие камни, можно было добыть исключительно у подножия гор. Во всех остальных местах мировой долины, или, по крайней мере, в известной Племени ее части, обнаружить хоть какой-нибудь, пусть даже маленький, завалящий булыжник было возможно, лишь только если кто-нибудь его туда притащил и оставил.
Как раз за кремнем и направлялся к горам Гамай, день за днем продвигаясь все дальше и дальше к югу. Завершение этого пути уже близилось. Мировая стена периодически просматривалась на горизонте сквозь кроны деревьев, вздымаясь к голубым небесам, на расстоянии миль двадцати отсюда. День-два, и охотник упрется в скалы. Что, собственно, и планировалось.
Южное направление было выбрано Гамаем исключительно из-за близости. На север идти к кругосветным горам пришлось бы в два раза дольше, а уж на запад, продираясь через дикие малоизведанные леса, с той медленной неторопливой скоростью, с которой брел сейчас великан, можно было бы ползти целый месяц. Так долго обходиться без мяса Гамай был решительно не согласен, и поэтому, наплевав на угрозу, исходящую от засевших в поселке Орлов пришельцев, понимая, что выйдет к горам гораздо западнее захваченного селения и с чудовищами встретится вряд ли, здоровенный охотник шесть дней назад принял именно такое решение и повернул налево.
Недолго раздумывая, изголодавшийся великан опустился на землю, не покидая, подарившей удачу поляны, и принялся обдирать с тушки шкуру, используя зубы и ногти. Лицо, грудь и руки Гамая мгновенно окрасились брызнувшей кровью, придав и без того чудному внешнему виду охотника дополнительной дикости. Но спешившего в нетерпении юношу это совсем не расстраивало, и вскоре кролик оказался полностью освежеван. Красный жаждущий рот впился в сырое мясо. Словно свой бурый мохнатый родич, прямоходящий Медведь, жадно работая челюстями, пережевывал сочную, не обработанную огнем кроличью плоть.
Конечно же, с большим удовольствием Гамай слопал бы свой обед хорошенько прожаренным, но высечь необходимые искры было решительно нечем. Парень знал, что огонь можно добыть и трением, и даже как-то видел как эту хитрую процедуру проделывали другие, но самостоятельные попытки запалить костерок, предпринятые ранее, совершенно не увенчались успехом, а только добавили на неумелых руках мозолей.
Так что скорее добраться до гор парню требовалось сразу по ряду причин, и окровавленный великан, закончив свою неприглядную трапезу, кое-как вытерся растущей вокруг зеленью и продолжил свой подходивший к концу поход. По крайней мере, так пока думалось не знавшему новостей о творящемся в мире Гамаю.
Глава двадцать четвертая
Пробуждение проходило болезненно. Несильный, но неприятный удар по ребрам, от которого лежащий на земле Трой, собственно, и пришел в сознание, был, возможно, не первым и уж, наверняка, не последним, так как следующий пинок чьей-то ноги прилетел через две-три секунды. Решивший попытать счастья парень, продолжая прикидываться отключенным, аккуратно, тонкой щелочкой приоткрыл один глаз и, дождавшись неизбежного третьего удара, пользуясь эффектом неожиданности, резко дернулся в попытке схватить ненавистную ногу. Это практически удалось. Не хватило какой-то малости. Неизвестный обидчик проявил бесподобную ловкость и, в каком-то хитром прыжке, увернулся от потянувшихся к нему рук коварного Тигра, наступил второй ногой парню на спину и, оказавшись с другой стороны от вновь распластавшегося на земле Троя, констатировал очевидное:
– Очнулся, наконец.
Завершив свою неудачную попытку сопротивления, парень перекатился чуть в сторону и, оперевшись на руки, немного привстал, затравленно озираясь вокруг. Прямо перед напуганным Троем, сжимая в руке свое блестящее оружие, острый конец которого был направлен на Тигра, стоял только что перепрыгнувший его мужчина. Холодные голубые глаза незнакомца оценивающе скользили по пленнику.
Помимо этого ловкача, на небольшой поляне расположился целый отряд похожих друг на друга до странности, вооруженных мечами пришельцев. Все эти воины были облачены в необычную, абсолютно одинаковую одежду, приводившую своей нереальностью, изумленного Троя к вопросу: "А люди ли перед ним?"
Определенно кожаная, доходящая почти до колен обувь, обтягивающие, серо-зеленые штаны, того же цвета рубахи, жилеты и короткие, опускающиеся чуть ниже пояса плащи. На безбородых, коротко стриженных головах плотно сидели небольшие причудливые островерхие шапки, изготовленные из того же легкого неведомого материала, что и одежда. На широких поясах крепилось множество разноразмерных чехлов, из которых торчали какие-то рукоятки. И снова же, одинаково надменные и спокойные, обращенные на очнувшегося пленника взгляды.
Также, кроме людей, на этом свободном от деревьев пространстве, стояли, методично пощипывая траву, пара десятков никогда прежде не виданных Троем, четвероногих животных, чье количество было сопоставимо с численностью отряда пришельцев. Неведомые в Долине, лошади представлялись впавшему в ступор молодому охотнику странной безрогой помесью оленя и буйвола. На высоких спинах неизвестных зверей, закрепленные ремнями под брюхом, громоздились загадочные кожаные приспособления, к которым в свою очередь цеплялись целыми связками какие-то не то мешки, не то чехлы, хранящие неведомое содержимое.