Вспоминанья
Шрифт:
Ну, английский — вообще ерунда. Англичанка нас никогда не мучила. У неe была аллергия на школьников. Она входила в класс и начинала чихать до упаду. Когда она падала, мы по очереди делали ей искусственное дыхание. У нас даже специальное расписание дежурств было составлено. Дежурные по искусственному дыханию.
Ну вот. Когда мы с моим одноклассником и лучшим другом Алешей спохватились, что надо освобождаться от экзаменов, все больницы уже были заняты восьмиклассниками.
И вот однажды в нашем восьмом «а» было собрание. А Алеша как всегда спал. И вдруг ему приснилось что-то страшное, он закричал, замахал руками, случайно заехал в
— Нет!!! Не может Круглов быть командиром класса! Он в детстве котят мучил, я с ним в одном детском саду был, я знаю. И вообще! Вот вы, Котлета Омлетовна! Разве может наш советский учитель иметь во рту всего два зуба, да и то железных?!
У учительницы алгебры-геометрии даже бородавка на носу позеленела.
Я ему шепчу:
— Ты что, Алексей, свихнулся?
А он мне:
— Папа сказал, что если всем правду говорить, в сумасшедший дом посадят, экзамены сдавать не надо!
Тем временем учительница приосанилась и говорит:
— Вот, Алексей. Если ты такой храбрый и мужественный, всем правду говоришь, ты и будешь командиром класса. Сдавай хорошо экзамены, ты теперь для всех пример.
Ха-ха-ха.
И вдруг учительница меня спрашивает:
— А что это ты там всe пишешь?
Я говорю:
— Стихи. О любви. Посвященные учителю биологии. Не верите? Вот.
И прочла стихи:
ПОСКОРЕЙ МНЕ РАССКАЖИ, КАК РАЗМНОЖАЮТСЯ ЕЖИ…У учительницы чуть два железных зуба не вывалились.
— Это же сумасшедшая девчонка! — завопила она. — На собрании класса писать такие неприличные стихи! Про учителя биологии! Да тебя просто в сумасшедший дом упрятать надо! Ну-ка, немедленно к директору!
И повела меня к директору.
А директор у нас был очень хороший. Он был очень маленького роста, ну вот прямо как гномик. Ну, серьезно — с кошку величиной. И чтобы наябедничать ему, как я плохо себя веду, учительнице пришлось взять его на руки.
Вот держит она директора на руках и говорит:
— Евгений Николаевич, она на собрании класса стихи про любовь пишет. Давайте отправим ее в сумасшедший дом.
А директор добрым голосом говорит:
— Про любовь — это хорошо. Значит, нормальная, здоровая девочка. Не надо ее в сумасшедший дом. Вы, Джульетта Гамлетовна, всегда ко мне со всякой ерундой. Давайте-ка вот я лучше вас поцелую.
Я же говорю, что директор школы у нас хороший был. Обожал целоваться. Это специально для него на лестницах, в коридорах и туалетах низко-низко (чтобы он, маленький, прочитать мог) висели таблички: «ЦЕЛОВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО!»
Мальчик с ежами
Когда я была маленькая, я без конца со всеми ссорилась, ругалась, обзывалась, дразнилась, щипалась, кусалась, плевалась и дралась.
Но не потому, что я была такая ужасная. Наоборот. Просто я очень любила мириться. Ведь мириться — это так здорово, так чудесно и приятно. Но чтобы хорошенько помириться, надо сначала поссориться как следует. Вот я и ссорилась нарочно.
И вот однажды я гуляла в саду «Эрмитаж» и встретила мальчика. Он был очень красивый, кудрявый и задумчивый, с пушистым малиновым шарфом. Мне тут же жутко захотелось с этим мальчиком мириться. И чтобы обязательно держаться мизинцами и приговаривать «мирись-мирись-мирись». Я поскорее подошла к нему поближе и изо всех сил показала ему язык. А он только улыбнулся. Даже не сказал мне ничего обзывательного, вот ужас-то! Тогда я сказала:
— А у меня зато волосы рыжие!
Я думала, что он сейчас начнет меня дразнить, и мы наконец поссоримся. А он сказал:
— Не рыжие, а золотые. Очень красивые волосы.
«Странный какой-то», — подумала я и сказала:
— А ты зато псих ненормальный!
А он порылся в кармане и протянул мне леденец на палочке.
Мне стало так обидно, что он не хочет со мной ссориться, что я заплакала. Мальчик очень огорчился и стал меня утешать:
— Ну не плачь, ты, наверное, шоколадную конфету хотела, а я тебе только леденец дал? Ничего, я тебе потом шоколадную принесу. А хочешь, пойдем ко мне в гости, у меня дома ежики есть, живые, настоящие. Ну, не плачь, давай мириться!
Тут я прямо подскочила от радости.
— Конечно, давай! — завопила я.
И мы стали мириться. Мы взялись мизинцами и так долго трясли руками, что у меня даже мизинец навсегда оттопыренным остался. Честно! А потом мы пошли к нему в гости смотреть двух живых настоящих ежиков, которые у него жили.
И мы с этим мальчиком так ужасно подружились, что дружим до сих пор. Только теперь у него живут уже целых семь eжиков.
Ксюндра и ксятки
Когда я была маленькая, много водилось в наших лесах всякого дивного, невиданного и чудесного зверья. Сейчас таких зверей и в зоопарке не найдешь, и по телевизору не встретишь.
Самым чудесным зверем была, конечно, Большая Мохнатая Ксюндра. Жила она на дереве в здоровенной корзине, а на лето переселялась к морю, чтобы загорать и смотреть пароходы. Ксюндра никогда никого не кусала и не поедала. Она была мирная. Больше всего на свете Ксюндра любила кукурузу, маленькие соленые огурцы и прыгать сразбегу в осенние кучи сухих листьев. Поэтому каждую осень Ксюндра возвращалась в родные леса, сады и парки и прыгала в кучи листьев, которые специально для нее собирали лесники и садовники. Все очень любили Ксюндру и хотели погладить. Потому что она была для здоровья полезная. Если что-то болит, надо просто пощекотать больное место мохнатым ксюндриным хвостом, и тут же все проходит.
А еще у Ксюндры были всякие младшие родственники — ксятки. Они были пушистые, рыжие и симпатичные, немного похожие на котят. Веселые и маленькие, прямо с ладошку величиной. Ксятки тоже жили в лесах, садах и парках.
И вот однажды осенью проходил по лесам, садам и паркам лесник дядя Саша. Каждую осень он начинал говорить стихами, это с ним бывало — он уж и к варчу обращался, и головой тряс, ничего не помогало. Вот, значит, проходил дядя Саша по лесу и увидел ксяток.