Вспоминай меня ночью
Шрифт:
Возвращается и обнимает меня.
– Не могу ни сегодня, ни завтра… – и я просто сжимаю ее. – Анж сегодня попросила посидеть с ее малявкой, а завтра - семейный ужин… я обещала…
Охренеть! Тот семейный ужин с НИМ?!
Отпускаю, и она убегает.
Что-то тревожное жрет меня изнутри. Как будто, есть какая-то грань, и пока мы на ней, то просто тонем друг в друге, но стоит сделать шаг влево, шаг вправо… и все - реальность требовательно вырывает нас обратно, заставляя расходиться
"Ведь скоро снова на поверхность... " .
Неоформленные строчки беспорядочно лезут в голову рваными кусками…
Мир на ладони, мы с тобой тонем,
А значит, слышим еле-еле, дышим еле-еле...
Достаю телефон. Записываю...
Дай мне руку и тонуть сообща.
Дали минуту на счастье...
(H1gH – Утонули)
_________________
Глава 21 - Бракованная судьба
Она уже уехала, хотя еще нет и часа. Шон послушно выставил ее выходы в первую половину программы и отпустил. Я рад, конечно, что у нее нет проблем с начальством, но, бл*ть, бесит эта их близость…
Мы не прощались – слишком много глаз, но, пробегая мимо, она просто коснулась моей спины рукой. И я понял, что смогу пережить эти сутки.
На автомате отрабатываю свои выходы, не особо вкладываясь. Не колбасит, когда ее нет рядом, когда она не смотрит…
Тоскливо.
И страшно...
***
Спать не могу!
Лежа на кровати, просматриваю в очередной раз ее фотки. Мое тело восстанавливает все ощущения – губы, руки, кожа… ее вкус, запах, ласки.
Ее отсутствие давит так, что не могу нормально вдохнуть.
Отбрасываю телефон и, зарываясь лицом в подушку, опять пытаюсь уснуть.
Это ведь все скоро закончится. Как я буду без нее?! Как я буду дышать? Спать? Жить?
Нельзя… Нельзя сейчас думать об этом. Иначе я просто умру!
Она сейчас есть у меня, и о большем не нужно ни мечтать, ни думать.
Ничего большего и быть не может.
Но внутри все щемит и болит внутри.
Я как сплошной воспаленный нерв.
Такая ласковая… чувствует все… всегда знает, как утешить мою бурю… любимая моя, Хлоя…
Как, бл*ть, я буду жить без нее?!
Никак…
***
С «добрым» утром?
Скидываю одеяло и иду варить кофе. Все равно, уже не усну.
Открываю окно и смотрю на улицу, так, как это делала она, но прохожих сейчас еще нет. Касаюсь рукой места, где она сидела, и мне кажется, что рука до сих пор чувствует тепло от ее тела. Но этого, конечно же, не может быть.
Замечаю на подоконнике ее пачку сигарет с ментолом. Забыла…
Кручу пачку в руках, рассматривая помятости от ее пальцев, вытягиваю одну и прикуриваю.
Ментол напоминает ее привкус, и, докурив, я достаю еще одну.
Когда ее нет рядом, кислорода все время не хватает. Вдыхаю глубоко и много. Не помогает. Она унесла мое дыхание с собой.
Смотрю на время – шесть тридцать, еще десять часов до встречи. А может, и больше…
Будет ли возможность коснуться ее? Захочет ли она касаться меня? В каждую секунду может измениться все и разрушить мое маленькое счастье от нашего «здесь и сейчас».
Потому, что любой вариант «там и потом» - это не вариант.
Алиса ВСЕ разложила по полочкам. Но я и так это знал, просто боялся озвучить. И, по-хорошему, нужно отпустить Хлою. Незачем привязывать ее к себе ни вниманием, ни заботой, ни сексом…
Но, это, бл*ть, МОЕ «здесь и сейчас»! А мне похе*у, что хорошо, а что плохо. Мои демоны победили. Мне нужны эти несколько мгновений с ней, как воздух. Это и есть мой воздух!
Докуривая сигарету, закрываю окно. Мой сон она тоже унесла с собой, но у меня есть суррогат.
И я иду к аптечке…
***
Ее еще нет, и я в нетерпении обхожу внутренности нашего монстра вдоль и поперек. Сегодня у меня два выхода, оба в первой половине программы и оба уже отработаны. И я просто шляюсь.
Иду к еще пустому бару, чтобы выпить чего-нибудь, и натыкаюсь, конечно, на Валери!
– Привет, Лекс! – подхватывает под руку.
– Привет! – притормаживаю, разворачиваясь.
– В студию поднимись. Там фотограф на баннер вас пощелкает… хочу, чтобы там было твое тело.
Ее рука наглаживает мои ключичные косточки прямо под воротом футболки, и я сжимаю челюсти, чтобы не отпихнуть ее. А еще я молюсь, чтобы это, ненароком, не увидела Хлоя.
– Мне нравится твой «танцевальный» образ, – разглядывает мой подбородок, – в этом есть что-то новенькое… Когда вернешься к работе?
Вот оно! Тот самый е*учий вопрос, которого я боялся!