Вспоминай обо мне
Шрифт:
– Это сюрприз. – прошептал он на ушко, от чего стало щекотно, и я улыбнулась. Когда мы остановились, он медленно снял шарфик, и перед моим взором встал большой дуб, на мощной ветке которого, были деревянные качели. Помнится, я говорила ему, как в детстве обожала кататься, но в деревне не было качелей, от чего я частенько скучала. Я начала шутить, что он как настоящий парень обязан покачать меня на качелях. Неужели он?
– Скажи, что ты шутишь! – воскликнула я. – Я же просто пошутила.
– А я нет. – я развернулась
– Спасибо. – я крепко повисла на его шее, целуя в щеки и губы.- Я люблю тебя.- он потерся своим носом об мой.
– Я тоже люблю тебя. Пойдем кататься? – я радостно закивала головой, и побежала к дереву. Присев на дощечку, я взялась за толстые веревки, а Саша подтолкнул меня. Я смотрела в голубое небо, вдыхая чистый воздух, чувствуя, что я лечу. Меня всегда поглощало чувство необъятной свободы, простора. Весь день мы подурачились, не заботясь о времени, в объятиях друг друга. На том могучем дубу, мы нацарапали свои инициалы в маленьком сердечке. Каждый раз, приезжая туда, я гладила вырезанные буквы, вспоминая его подарок мне.
***
Слезы снова душили меня. Я проснулась от громкого крика, и не сразу поняла, что кричу я. Вокруг моей кровати уже суетились, а мое тело сотрясалось от рыданий. Меня кто-то гладил по голове, но глаза настолько опухли от слез, что разглядеть я была не в состоянии. Когда слезы прекратились, мое тело все еще продолжало сотрясаться. Почему он ушел? Почему я не умерла вместе с ним?
– Доченька, все будет хорошо. – слышала я голос матери, но понимала что ничего хорошего в моей жизни уже не будет. Самые счастливые дни умерли вместе с ним. Я молча слушала ее рыдания, с трудом сдерживая свои, и смотрела в потолок. Внешне я старалась не двигаться, не издавать эмоций, а внутри все горело огнем. Казалось, что мое сердце вынули из грудной клетки, оставив пустоту, которую я больше никогда не заполню. Только сейчас начиная осознавать, что он умер. Его больше нет! Я была не готова к этому, всегда знала что он рядом. Стоит позвонить, сказать что я соскучилась, и уже через десять минут он был на пороге моего дома, а что теперь? Кому мне сказать как плохо? Кому доверять? Кого любить? Я запуталась во времени, лишь темнота за окном давала понять, что сейчас ночь. Сколько я уже живу без него? День, два?
– Мария Романовна, вы позволите? – услышала я мужской голос. – Ее нужно осмотреть.
– Конечно, я подожду в коридоре. – мама расцепила наши руки, и медленными шагами удалилась.
– Как ты? – садясь на кровать, спросил Игорь Анатольевич. Я не ответила. В моей голове не было слов, я просто чувствовала что устала. Даже тягучая боль в теле не отвлекала от душевных ран, не давала забыть что я теперь одна.
– Может, мне следует позвать психолога? – я тяжело посмотрела на него. Не хотелось говорить с мозгоправами, хотелось оказаться рядом с любимым.
– Все прекрасно. – сипло ответила я, а глаза снова наполнились слезами.
– Как твое физическое самочувствие? – он стал осматривать меня, а я совершенно не реагировала на его движения. Словно кукла.
– Внутри больнее. Когда меня выпишут? – он слегка ухмыльнулся, от чего вокруг его глаз появились морщинки.
– Ты тут всего второй день, из которых минут десять прибывала в сознании, и уже хочешь выписаться?
– Я хочу попасть на его похороны. – серьезным голосом сказала я. – И мне плевать со сломанными ребрами или без ног, но я доползу до его гроба. – резко отворачиваю голову, потому что желание заплакать намного сильнее меня.
– Прости. – я закрываю глаза, пытаясь унять ноющую боль в грудной клетке. Это боль разъедает меня изнутри. Как яд распространяется по всему телу, заполняя каждую клеточку. Как что-то мерзкое и слизкое, въевшееся мне под кожу, и зудящее болью, которую невозможно унять. Он заканчивает осмотр, а я так и не смотрю в его лицо. Вопрос «За что?», сейчас занимал все место в моей голове. Нет ничего в этом мире ранящее бы меня глубже, чем его смерть. Никогда бы не подумала, что могу быть еще более разбитой чем сейчас. Сил не было вообще. Каждый вздох – новая порция боли. Казалось, что все мои дни превратились в одну сплошную черную линию. Еще никогда в своей жизни, я не сталкивалась с большим потрясением.
Глава 3.
***
– Загадай желание.
– Только, если и ты сделаешь так же.
– Но звезда всего одна.
– Тогда я не буду загадывать.
– Но ты можешь загадать за нас двоих. Чего бы ты хотела, Ань? – я закрываю глаза, облокотившись о его широкую грудь. Чего бы я хотела? Быть с ним вечно, но это у меня уже есть. Как же сильно я ошибалась. Тогда я загадала поездку в летний лагерь вместе с ним. Какой же дурой я была!
***
Пустыми глазами, смотрю в окно, за которым сегодня пасмурно и моросит дождь. Так же как и в моей душе. Крепко сжимаю конец подушки, и безразлично слежу за оживленным разговором моих подруг. Меня раздражают их заплаканные глаза, которые с оптимизмом смотрят на меня, пытаясь не подавать своих настоящих чувств. Мне не нужны их соболезнования, их жалостливые взгляды, их разговоры о погоде и моем самочувствии. Не хочу говорить, не хочу видеть не хочу дышать.
– Прекратите! – громко выкрикиваю, и все затихают. – Что вам от меня нужно? Пришли посмотреть как мне плохо?
– Мы хотели утешить тебя.- тихо говорит Лена.
– А вас об этом просили? Чем вы хотите меня утешить? Своими шутками? Сплетнями? Это его не вернет!
– Аня! – прикрикнула моя мать.
– Зачем вы здесь? Оставьте меня одну! Мне никто не нужен, проваливайте! – глаза матери наполнились слезами, а подруги смотрят в пол. Они встали со своих мест, и вышли, тихо прикрыв за собой дверь.
– Зачем ты так? Они пришли поддержать тебя, а ты?
– Что я? – возможно ли возненавидеть весь мир? О, поверьте мне – возможно. Этот гадкий мир, пропитанный похотью и развратом, гнилой до самой сердцевины, только и умеет что отнимать всех, кто дорог нашему сердцу.
– Ведешь себя как полная эгоистка. – эти слова сродни удару под дых. Эгоистка?
– Прости что мне больно от того что Саша умер, прости что не хочу закрывать на это глаза, прости что мне не интересно выслушивать вас, когда в душе черная дыра, прости что не хочу жить!