Вспомни о Флебе
Шрифт:
Несмотря на все в высшей степени материалистические и утилитарные воззрения Культуры, тот факт, что Идир не питал ни малейших поползновений в отношении каких-либо частей Культуры, не имел к делу никакого отношения. Пусть и опосредованным образом, но Культуре угрожала явная и смертельная опасность… но не опасность завоевания, потери жизни, флота, ресурсов или территории, а нечто более серьезное: утрата смысла существования и ясности цели, уничтожение духа, потеря души.
Несмотря на то что со стороны это могло восприниматься совершенно по-другому, именно Культура, а не идиране вынуждена был* сражаться, и эта порожденная отчаянием необходимость в конечном счете позволила ей собраться с силами (при том, что исход предприятия у многих вызывал немалые сомнения), после чего Культура уже не могла пойти ни на какие компромиссы.
Идиране уже вели войну, покоряя недоразвитые (на их взгляд) виды и включая их в состав империи, которая в первую очередь была религиозной и только отчасти – торговой. Им с самого начала было понятно, что их джихад, имеющий целью «умиротворить, интегрировать и обучить» эти виды, привести их под око идиранского Бога, должен был продолжаться и расширяться, иначе он терял всякий смысл. В пользу приостановки экспансии или моратория на нее доводов, вероятно, было не меньше, чем в пользу ее продолжения. Но подобные действия и в военном, и в коммерческом, и в административном отношении отрицали бы воинствующий гегемонизм идиран как религиозную концепцию. Религиозное рвение превосходило и затмевало прагматизм. Как и в Культуре, на первом месте стояли принципы.
Война с Культурой – задолго до ее официального объявления – рассматривалась идиранским верховным командованием как продолжение перманентных военных действий в интересах теологической и административной колонизации. Этот – первоначально ограниченный – вооруженный конфликт требовал качественной и количественной эскалации, чтобы справиться с Культурой, находившейся на сходном с Идиром технологическом уровне.
В общем и целом идиране исходили из допущения, что, ненадолго показав зубы, Культура отступит, однако некоторые из ведущих идиранских политиков предполагали: если Культура проявит решительность и события пойдут по наихудшему для Идира сценарию, будет найдено политически разумное решение, которое позволит обеим сторонам сохранить лицо и получить определенные преимущества. Такое решение подразумевало бы некий пакт или договор, по которому идиране соглашались бы замедлить или на время ограничить свою экспансию, что позволило бы Культуре объявить о своих (пусть и небольших) успехах и предоставило бы идиранам: а) религиозно обоснованное оправдание для консолидации, которая дала бы передышку идиранской военной машине и выбила почву из-под ног тех идиран, которые возражали против быстрых темпов и жестокого характера экспансии, и б) новый повод увеличить военные расходы, что гарантировало бы решительную победу над Культурой или любым возможным противником в будущем. Только самые оголтелые и фанатичные идиране требовали войны до победного конца (или по меньшей мере рассматривали ее возможность), но подразумевали при этом лишь продолжение после временного отступления и выступали за мирные переговоры, на которые, как они полагали, Культура все же должна будет согласиться.
Сформулировав такие беспроигрышные варианты развития событий, идиране вступили в войну с Культурой в атмосфере взаимного непонимания. Они не предусмотрели того, что противник имел о них почти полное представление, а сами они неверно оценивали силу веры, стойкость (даже с оттенком страха) и боевой дух Культуры.
Первый конфликт между Культурой и Идиром произошел в 1267 году и. э., второй – в 1288-м; в 1289 году Культура впервые за пять веков построила свой первый по-настоящему военный корабль, но только в виде прототипа (официальное объяснение состояло в том, что поколения моделей военных кораблей, конструируемых Разумами в соответствии с политикой, проводимой Культурой, так далеко ушли от того последнего фактически построенного военного корабля, что возникла необходимость проверить, насколько теория отвечает практике). В 1307 году третий конфликт закончился массовой гибелью (машин). Культура впервые стала обсуждать возможность войны. В 1310 году от основной части населения отошла секция Мир, а Анхраминская конференция закончилась соглашением о взаимном отводе сил (шаг, который более недальновидные идиране и представители Культуры соответственно порицали и восхваляли). Четвертый конфликт начался в 1323 году и продолжался (при этом Культура использовала не собственные силы, а уполномоченных) до 1327 года, когда война началась официально и флот и граждане Культуры оказались непосредственно втянуты в нее. Военный Совет Культуры, состоявшийся в 1326 году, привел к отколу от Культуры некоторых сообществ, которые не были готовы применять насилие ни при каких обстоятельствах.
Соглашение о ведении войны между Культурой и идиранами было ратифицировано в 1327 году. В 1332-м в войну на стороне Идира вступили хомомды (еще один трехногий вид, достигший в своем развитии большей галактической зрелости, чем идиране или культурианцы), приютившие идиран, которые во время Второй великой диаспоры (1345-991 дон. э.) – следствия Сканкатрианско-идиранской войны, – образовали Священные останки. Останки и их потомки составили наиболее надежные и сильные пехотные части хомомдов, и после неожиданного возвращения на Идир в 990 году до н. э. два этих трехногих вида продолжали сотрудничество на условиях, которые, по мере того как идиране набирали силы, становились все более равноправными.
Хомомды присоединились к идиранам, потому что их настораживала растущая мощь Культуры (они были далеко не единственными, кто испытывал такое чувство, хотя никто, кроме них, не предпринимал в связи с этим таких открытых действий). Хотя расхождений с гуманоидами у хомомд было совсем мало, да и те – пустяковые, они в течение многих десятков тысяч лет стремились воспрепятствовать чрезмерному усилению любой группы внутри галактики, достигшей их технологического уровня, и в тот момент они решили, что Культура достигла именно такого уровня. Хомомды никогда не предоставляли в распоряжение идиран все свои ресурсы; они использовали свой мощный и эффективный космический флот, чтобы затыкать дыры в расположении идиранских сил. Культуре дали понять, что война станет тотальной, только если гуманоиды атакуют родные планеты хомомдов (на самом же деле даже во время войны между хомомдами и Культурой поддерживались ограниченные дипломатические и культурные отношения и продолжалась торговля).
Все просчитались. Идиране полагали, что смогут одержать победу без чьей-либо помощи, а при поддержке хомомдов считали себя вообще неуязвимыми. Хомомды полагали, что их участие должно склонить чашу весов в пользу идиран (хотя ради победы над Культурой никогда не были готовы рисковать собственным будущим). Разумы Культуры вычислили, что хомомды не присоединятся к идиранам, и на основании этого допущения были произведены расчеты относительно длительности, стоимости и выгод войны.
Во время первой фазы войны Культура большую часть времени отступала перед идиранами, быстро расширявшими сферу своего влияния, завершала перевод промышленности на военные рельсы и создавала военный флот. В течение этих первых лет войны в космосе со стороны Культуры эффективно сражались экспедиционные корабли Контакта (ЭКК); они создавались не как боевые корабли, но были хорошо вооружены и имели достаточно высокую скорость, чтобы противостоять среднему идиранскому кораблю. Кроме того, полевые технологии Культуры всегда опережали идиранские; это давало ЭКК решающее преимущество над кораблями противника в плане защиты от поражения и общей живучести. Эти различия в известной мере отражали разницу в мировоззрении. Для идиран корабль был средством межпланетных путешествий или инструментом для защиты планет. Для Культуры корабль был упражнением в мастерстве, почти что произведением искусства. Идиранам нечего было противопоставить блеску конструкторских решений и машинно ориентированной практичности ЭКК (а также боевых кораблей, постепенно вытеснивших ЭКК), хотя при этом корабли Культуры никогда не могли сравниться с лучшими кораблями хомомдов. Тем не менее в первые годы войны ЭКК значительно уступали идиранскому флоту по численности.
Начальный этап характеризовался также тяжелыми человеческими потерями, когда идиране нанесли удар по целому ряду орбиталищ Культуры, не имевших ни малейшего отношения к войне. Жертвы исчислялись миллиардами. В тактическом плане это не принесло желаемых результатов. В стратегическом – повело к сокращению численности Основной боевой группы идиранского флота, силы которой и без того были слишком растянуты и испытывали немалые трудности в обнаружении и уничтожении отдаленных орбиталищ Культуры, малых планет, космических фабрик и всесистемных кораблей, на которых производилась военная техника Культуры. В то же время идиране пытались контролировать огромные объемы космоса и большое число малых цивилизаций – как правило, непокорных и нередко воинственных, которые после отступления Культуры были оставлены на милость идиран. В 1333 году к Соглашению о ведении войны были приняты поправки, запрещавшие уничтожение населенных невоенных орбиталищ, после чего конфликт продолжался, но – почти до самого конца – в несколько более сдержанной форме.
Вторая фаза войны началась в 1335 году. Идиране все еще продолжали борьбу, пытаясь достигнуть своих целей; Культура наконец перевела свою промышленность на военные рельсы. Затем последовал затяжной период, когда Культура действовала глубоко в тылах идиранской сферы влияния, а идиране проводили двойственную политику: с одной стороны, пытались защитить свои владения и накопить силы, а с другой – снаряжали мощные, но ослабляющие их оборонительные возможности экспедиции в другие части галактики, рассчитывая нанести столь желанные для них серьезные удары по противнику, который все больше становился неуловимым, чем немало разочаровывал их. Само ее существование стало мобильным: даже орбиталища могли передвигаться, или же население покидало их, перемещаясь на другие объекты. Религиозные воззрения идиран требовали захватывать и удерживать все, что можно, – защищать границы, оборонять планеты и луны, а превыше всего – любой ценой обеспечивать безопасность Идира. Несмотря на рекомендации хомомдов, идиране отказывались провести более разумные и легче защищаемые границы или начать мирные переговоры.
Война ни шатко ни валко продолжалась более тридцати лет. Состоялось множество сражений, предпринимались попытки примирить воюющих (извне и со стороны хомомдов), осуществлялись крупные военные операции, случались перерывы в военных действиях, имели место успехи, неудачи, великие победы, совершались трагические ошибки, выдающиеся подвиги, происходил захват громадных пространств космоса и звездных систем, наблюдались отступления.
Однако по прошествии трех десятилетий хомомды решили, что с них хватит. Идиране оказались настолько же бескомпромиссными союзниками, насколько раньше были нерассуждающими наемниками, а корабли Культуры наносили слишком большой ущерб космическому флоту хомомдов, которым те очень дорожили. Хомомды попросили у Культуры определенных гарантий, получили их и вышли из войны.