Вспомни о Флебе
Шрифт:
– Если исходить из того, что мы выиграем войну… – задумчиво сказал Джейз, – это может оттянуть ее окончание на энное количество месяцев.
– А это сколько? – спросила Фал.
– Я полагаю, от трех до семи. Зависит от того, кто как умеет считать.
Фал улыбнулась.
– И проблема в том, что Разум не может самоуничтожиться, не сделав эту Планету Мертвых еще мертвее, чем она есть, то есть фактически не превратив ее в пояс астероидов.
– Именно так.
– Так что, может, этому дьяволенку не стоило так беспокоиться, спасаясь из уничтоженного корабля? Может, ему лучше было погибнуть вместе с ним?
– Это называется инстинктом самосохранения. –
– Да, – сказала Фал, улыбаясь снисходительной, как ей хотелось надеяться, улыбкой, – очень забавно.
– Теперь вы представляете себе эту проблему.
– Представляю, – согласилась Фал. – Конечно, мы могли бы осуществить там высадку при помощи силы и при необходимости разнести планету в мелкие клочья, и ну его к черту, этого Дра’Азона. – Она ухмыльнулась.
– Ну да, – ответил Джейз, – и таким образом поставить под угрозу исход войны. Ведь подобными действиями мы восстановим против себя силы, которые столь же многочисленны, сколь и могущественны. Мы с таким же успехом могли бы сдаться идиранам, но я полагаю, что мы и этого не сделаем.
– Ну, мы ведь должны рассмотреть все варианты, рассмеялась Фал.
– Ода.
– Хорошо, Джейз. Если это все, дайте мне подумать немного, – сказала Фал ’Нгистра, она выпрямилась на скамейке, потянулась и зевнула. – Похоже, это любопытно. – Она покачала головой. – Хотя тут судьба, а с судьбой не поспоришь. Предоставьте мне всю информацию, которая, на ваш взгляд, может иметь к этому отношение. Я бы хотела немного сосредоточиться на этом участке войны. Всю информацию, которая есть о Сумрачном Заливе… по крайней мере всю, которую я смогу переварить. Хорошо?
– Хорошо, – ответил Джейз.
– М-м-м-м, – пробормотала Фал, неопределенно кивая и глядя в никуда. – Да… все, что у нас есть об этом регионе вообще… я имею в виду объем… – Она описала рукой круг в воздухе, охватывавший в ее воображении несколько миллионов кубических световых лет.
– Ясно, – сказал Джейз и медленно уплыл из поля зрения девушки. Он направился назад по террасе к дому, сквозь полосы света и тени от решетки с цветами.
Девушка осталась одна; она чуть покачивалась взад-вперед на своей скамейке, снова уперев в колени руки (одна была согнута, другая оставалась прямой) и взяв подбородок в ладони.
«Вот, значит, какие дела, – подумала она, – чуть-чуть не убили бессмертного; могли крупно поссориться с тем, что большинство людей считают божеством, а я – всего-то метр с кепкой, но с расстояния в восемьдесят тысяч световых лет должна придумать выход из этой дурацкой ситуации. Хорошая шутка… Черт. Назначили бы они меня полевым рефератором там, где все происходит, вместо того чтобы сажать сюда, у черта на куличках. Отсюда только дорога туда занимает два года. Вот ведь ерунда».
Фал немного поерзала на скамейке и села так, чтобы больная нога могла лежать на скамейке, потом повернула лицо к горам, сверкающим с другой стороны долины. Она оперлась локтем о каменные перила и положила голову на ладонь, пожирая глазами пейзаж.
Интересно, спрашивала она себя, они и в самом деле держали слово и не вели за ней наблюдения, когда она уходила в горы? С них все может статься – могли приставить к ней маленького автономника, микроракету или что-то в этом роде на случай, если что произойдет, а потом – после того происшествия, после того, как она упала, – оставили ее лежать там, перепуганную, замерзающую, страдающую от боли, чтобы убедить – мол, ничем подобным они не занимаются – и посмотреть, как это на нее воздействует; конечно, если только ее жизни не угрожала опасность. В конечном счете, она прекрасно знала, как работают их Разумы. Именно так поступала бы она сама, если бы командовала парадом.
«Может, плюнуть на все это? Уехать. Пусть сами занимаются этой своей войной. Беда только в том… что мне все это нравится…»
Она посмотрела на свою руку, золотисто-коричневую в солнечных лучах. Затем сложила пальцы в кулак, разжала его, посмотрела на пальцы. «От трех… до семи… – Она подумала о руках идиран. – Зависит от того…»
Она снова поглядела на далекие горы за иссеченной тенями долиной и вздохнула.
5 МЕГАКОРАБЛЬ
Вавач лежал в пространстве наподобие браслета на руке гигантского бога. Петля диаметром в четырнадцать миллионов километров блестела и сверкала голубым и золотым на фоне угольно-черной бездны космоса. Пока «Турбулентность чистого воздуха» мчалась по гиперпространству к орбиталищу, большинство членов отряда наблюдали, как приближается цель их путешествия, на главном экране в столовой. На фоне аквамаринового моря, покрывавшего большую часть поверхности этого артефакта с его сверхплотным базовым веществом, были рассыпаны массивы белых облаков – громадные штормовые системы или гигантские гряды. Часть их, казалось, простирается во всю ширину медленно поворачивающегося орбиталища.
Но лишь с одного края этой извивающейся водяной ленты была видна земля: она притулилась к наклонной стене из чистого кристалла, опоясывающей море. Хотя с такого расстояния полоска земли казалась тоненькой коричневой ниточкой, лежащей на кромке огромного раскатанного рулона яркой голубизны, на самом деле она имела ширину до двух тысяч километров. Вавач не испытывал нехватки в суше.
Самой большой достопримечательностью этого орбиталища, и прежде и теперь, были мегакорабли.
– И у тебя нет никакой религии? – спросила Доролоу у Хорзы.
– Есть, – ответил он, не отводя глаз от экрана на стене, располагавшегося над концом главного стола. – Мое выживание.
– Значит… твоя религия умрет с тобой. Как это печально, – сказала Доролоу, переводя взгляд с Хорзы на экран.
Мутатор оставил это замечание без ответа.
Разговор их начался, когда Доролоу, пораженная красотой этой громады, выразила убеждение, что, хотя орбиталище и сотворено существами низменными, которые ничем не лучше людей, но оно в то же время есть грандиозное подтверждение Божьего могущества, поскольку Бог сотворил человека и все другие одушевленные существа. Хорза не согласился; он был искренно раздражен тем, что эта женщина ставит на службу собственной системе убеждений даже такое очевидное свидетельство силы разума и усердия.
Йелсон, которая сидела за столом рядом с Хорзой, легонько прикасаясь ногой к коленке мутатора, положила локти на пластик столешницы, рядом с тарелками и стаканами.
– И через четыре дня они собираются его уничтожить. Вот расточительство!
Могло это стать началом долгого разговора или нет, она так и не узнала, потому что из громкоговорителя в столовой раздался треск, а потом – уже разборчиво – голос Крейклина из пилотской кабины:
– Эй, ребята, я подумал, вам будет интересно это увидеть.