Вспомним Сольвейг
Шрифт:
– Может быть, по этому вопросу ты переговоришь с адмиралом Маури?
– Не знаю, не уверен! Думаю, что нам пока рано об этом думать! Нам желательно любой ценой прорваться к Яреме! Посмотреть, что же именно происходит на этом спутнике?! Почему-то мне показалось, что наш император сейчас находится на Яреме! Нам его нужно обязательно разыскать в течение четырех часов, до девяти часов вечера! А затем обезьянолюди полковника Морами займутся всеми бенвильцами, которые оказались на Зеркале.
– На всякий случай, Куэто, свяжись с Ричардом Жаке, попроси его в имперских войсках, расположенных на планете Зеркало, ввести повышенное состояние боевой готовности, но тревогу первой очереди пока не вводите! Он должен быт готов к тому, чтобы в любую минуту военную власть на планете Зеркало взять в свои, то есть в наши, руки! Старлейт, сколько времени те нужно, чтобы скрытно подобраться к Яреме и своей расщелине?
– Минут двадцать, Ваше величество!
– Отлично, постарайся, Виктор, это сделать так, чтобы нас никто бы не заметил, чтобы на нас никто не обратил бы внимания!
На некоторое время на борту торпедного катера воцарилась тишина, все сосредоточились на подготовке к выполнению предстоящего задания. Князи Иван попытался на терминал связи торпедного катера вызвать информацию глобальной информационной сети. Его интересовала география поверхности Яремы и мест проживания экстремалов на этом спутнике. В одном из репортажей о местах проживания экстремалов вдруг промелькнула случайная фраза о том, что "император собирается построить свою частную виллу в Куршских горах Яремы". Куршские горы были продолжение горного хребта, в котором Виктор Гласе когда-то разыскал тайную расщелину, в которой он спрятал торпедный катер от своих товарищей по дивизиону.
– Ваше величество! – Вдруг послышался по ВПУ голос старшего лейтенанта Гласе. – Похоже на то, что мы не сможем прорваться к Яреме. На этом чертовом спутнике, едва ли не на каждом квадратном дюйме, стоит своя поисковая станция, которая обследует космическое пространство на наличие в нем вражеских транспортных средств.
– Извини, Виктор, но я вот хотел поинтересоваться следующим вопросом. Вводил ли ваш флот какие-либо ограничение на движение транспортных и пассажирских средств в этом секторе околопланетного космического пространства?
После короткой паузы командир торпедного катера Виктор Гласе задумчиво произнес:
– Я тут перемолвился парой слов со своими товарищами по экипажу, так вот, ни я, ни они ничего не слышали о введение по флоту каких-либо летных ограничений в этом районе!
– Ну, что ж в таком случае, Виктор снижай скорость и на этой скорости, не торопясь, особо не поспешая, следовать к Яреме. Ты находишься в своем глубоком тылу, тебе бояться совершенно нечего. Это бенвилльцы должны остерегаться своего раннего обнаружения, в результате которого их секретная база на Яреме может быть раскрыта и уничтожена павлианскими войсками! Так что дерзайте, молодой человек, выполняйте мой приказ! – К такому неожиданному выводу вдруг пришел Великий князь Иван.
– Так точно, исполняю, Ваше величество! – Весело рявкнул в ответ Виктор Гласе.
Уже через двадцать минут торпедный катер Т057ОО павлианских имперских вооруженных сил находился на расстоянии в сто двадцать тысяч километров от верхней границы атмосферы естественного спутника Ярема. Затем старлейт Гласе перешел на мелкое маневрирование с тем, чтобы у наблюдающего за его катером противника возникло бы понимание того, что он готовится к посадке на поверхность Яремы!
3
Старший лейтенант Гласе торпедный катер посадил с филигранной точностью на поле для игры в ручной мяч. Это поле в свою очередь было частью спортивного комплекса, обслуживающего три больших дома, разбросанных вблизи друг от друга по округе. Этот спортивный комплекс как бы и объединял эти дома, расстояние между которыми было весьма существенным, но все эти объекты были соединены между собой отличной дорогой.
Взвод капитана Фернадель остался у торпедного катера, он принялся готовиться к предстоящему перелету всей группы через горы, так как Куршские горы и горный хребет с расщелиной старлейта Гласе находились именно в этом районе, но на другой стороне этих гор. Князь Иван в сопровождении Куэто Нонсенса, капитана Фернадель, а также двух бойцов ее взвода решил прогуляться до ближайшего из жилых домов, чтобы там встретиться и поговорить с его домочадцами. До дома им предстояло пройти восемь километров по очень хорошей горной дороге, так что эта деловая прогулка превращалась в неплохое развлечение.
Встретиться с местными жителями князь Иван стремился для того, чтобы получить, как можно больше и как можно более точную информацию, о том, что же происходит на Яреме, как здесь живут павлиане. Ему не хотелось плохо информированным человеком работать на этом естественном спутнике планеты Зеркало. К тому же следовало бы честно признать, что князь не ожидал того, что этот естественный спутник может иметь такую плотную атмосферу, которая позволяла людям и павлианам дышать в местной атмосфере без дополнительных респираторов.
Кислорода в воздухе оказалось более чем достаточно для нормального дыхания, хотя голова у князя все-таки немного кружилась. Для их путешествия, в принципе, они должны были натянуть на себя компенсационный костюм, но могли легко обходиться без кислородной маски. В связи с тем, что им предстояло пройти восемь километров до дома ближайшего дома, то князь Иван решил все же не одевать компенсационных костюмов. Хотя старший лейтенант Виктор Гласе постоянно ему говорил о том, что на его катере имеется достаточное количество компенсационных костюмов.
Идти, поднимаясь, по горной дороге было действительно очень приятно, прекрасно дышалось, никаких признаков нехватки кислорода не ощущалось. Князь Иван негромко беседовал с Куэто, а капитан Фернадель с двумя бойцами немного ушла вперед, чтобы разведать дорогу. Гравитация на спутнике Ярема присутствовала, но была ослабленной. Она позволяла людям идти, как бы следка подпрыгивая, в то же время, сохраняя плавный и быстрый шаг. Может именно поэтому группа по дороге до намеченной цели продвигалась быстрым шагом, восемь километров до дома она прошла всего за двадцать минут, а не за час, как на это рассчитывал Иван.