Вспомним Сольвейг
Шрифт:
– Хусейн, подожди, во-первых, я не привык столь серьезные вопросы обсуждать по открытой телефонной линии. Ты только себе представь, что наши секретные коммерческие переговоры станут известны всему миру Сольвейга! Поэтому, если ты не против, то уже завтра утром, я могу появиться в твоей столице Эль-Рояле. Там мы может провести переговоры и подписать договор о дружбе и сотрудничестве. После чего мои войска вступают на территорию твоего государства…
– А что ты сделаешь с этими шайтанами христопродавцами, которые в моей столице ведут и чувствуют себя как дома, на своем проклятом севере. Я ведь не смогу в равной мере платить им и тебе! Ну, хорошо, Иван, завтра утром приходи ко мне во дворец, ты его адрес, наверняка, знаешь!
И Хусейн, ни слова больше не говоря, повесил трубку. Похоже, было на то, что он звонил из уличного таксофона. Князь Иван еще некоторое время подержал в свое руке трубку мобильного телефона, о существовании которой, как утверждал босс его княжеской секретной службы, некий генерал майор Тэг Торба, никто на всем белом свете не знал. Но решил скандала по этому поводу не поднимать, а попросту собираться в дорогу, в гости к бедуину по имени Хусейн. Ближайшему солдату он приказал, срочно разыскать лейтенанта Фису, которая, по совету его жены Машки после того, как она родит, перейдет в управление некоторым министерством. Солдат непонимающе продолжал стоять на месте, видимо, он не знал, кто это такой лейтенант Фиса. Тогда Великий князь махнул на него рукой, а сам мысленно попытался вызвать Фису. Та мгновенно ему ответила:
– Ты, девонька, знаешь, что, давай, заходи ко мне! Поговорить нам срочно надо! –
Загадочно высказал свою мысль Великий князь девчонке, но, если бы он только понимал, как его мысленный призыв восприняла та девчонка?!
Фиса очень скоро переступила порог его комнаты, которая имела четыре картонных стены, но не имела крыши над головой, откуда за ней наблюдала Ирга Фример. Из-за этих стен в этой комнате можно было славненько полежать в теньке в самой середине дня, приятно провести время ничегонеделанием. Одновременно посматривая на небо, на котором можно было увидеть и попытаться сосчитать звезды. Вот Иван этим пересчетом и занимался, к этому времени он звезд насчитал почти миллион, лежа, почти сидя, на кровати с высоким изголовником. Из всей одежды на нем была одна только набедренная повязка, так как в комнате было очень жарко, не смотря на то, что не было крыши. В ожидании лейтенанта Фисы, Иван как-то незаметно для самого себя задремал.
Каким-то внутренним наитием князь Иван вдруг почуял, что в комнате сейчас он находится не один. Кто-то пытался неумелыми, непривычными к этому делу руками развязать его набедренную повязку! Иван этого "кто-то" раз шуганул рукой, но тот упорно продолжал возиться с его повязкой на бедрах, тогда он второй раз махнул рукой и попал во то-то мягкое. Тут же послышался девичий вскрик:
– Вы срочно меня вызывали, а когда я пришла и занялась делом, то стали вдруг ногой дрыгать, то рукой махать! Только и мешаете мне завершить это дело! Видимо, не зря мне, Ирга, говорила о том, что слишком далеко у вас зашло это дело!
– Какое дело? Какая Ирга? Я ведь вызывал лейтенанта Фису!
– Ну, я к вам и пришла! Вижу, вы тут голый спите, то сразу же поняла, какую вы мне работу предлагаете. Сначала решила попросту уйти, не попрощавшись! Но потом мне так тебя жалко стало, по-женски, жалко, к сердцу захотелось прижать! Вот я решила остаться и вам помочь в этом деле!
Спросонья, князь Иван ни черта не понимал, о чем ему тут Фиса лепечет! Ее он вызывал для очень серьезного разговора, а она ему о каком-то деле рассказывает, упоминая капитана Фример. А любое упоминание этой капитанши всегда приводит к каким-то осложнениям и на службе, и в быту. Слегка напуганный этими обстоятельствами, князь Иван подтянулся на локтях и присел, чтобы увидеть, что его набедренная повязка уже развязана и существо, в нем запрятанное налилось какой-то полнотой и силой, а Фиса его нежно поглаживает рукой. Уже вдвойне напуганный этими обстоятельствами, князь Иван накинул на себя мятую простынь, так легко его предавшую, и испуганным громким голосом прорычал:
– Лейтенант Фиса, стоять смирно!
Девчонка, только что стоявшая перед ним на коленях, в мгновении ока, словно распрямленная пружина, взлетела на свои длинные ножки и замерла в положении смирно. Уже через секунду князь Иван сообразил, что он лучше бы он этого не делал, не приказывал бы полураздетой девчонки вставать в положение смирно. Сейчас перед ним стояло напуганное существо, одетое в простенький сарафанчик, который абсолютно ничего не скрывал, что спереди, что сзади и что с ее боков. Как ее не крути, в какую позу ее не поставь, отовсюду вылезают женские прелести, которые, казалось бы, были надежно спрятаны под трусиками, под ленточками, под самим сарафанчиком.
Но Иван тут же убедился в том, что настоящую женщину нельзя спрятать нельзя, если она самого этого не пожелает и на себя даже натянет волчий тулуп до пят! А Фиса, эта девчонка уже почувствовала себя героиней любовного романа. Что-то в ней вдруг изменилось, появилась какая-то в себе уверенность, а также уверенность в том, что этот мир мужчин принадлежит только ей! Эта простая девчонка вдруг поняла, что Великий князь Иван в чем-то уже принадлежит ей, лейтенанту Фисе. И если бы он уже не был бы женат на Великой княгине Маарии, то уже сейчас валялся бы у нее в ногах. Но Фиса была умна, она также хорошо поняла и то, что Великая княгиня Маария будет ее терпеть, даже если она будет рядом с князем, до тех пор, пока она не перешагнет определенную границу с князем. Как только она это сделает, то с ней поступят очень просто, смахнут рукой с лица земли!
– Я вас слушаю, Великий князь Иван! – Сказала кротко девушка.
– Ты уж меня извини, что начало нашей встречи приняло такой карамболь. Я лично этого не хотел, но, видимо, судьбы вместе наши очень схожи! Поэтому, может быть, я сделал правильный выбор, желая тебя сделать практически вторым человеком в той империи, созданием которой вскоре займемся. Итак, Фиса, Великая княгиня Маария попросила меня обратить на тебя свое особое внимание и приблизить к себе. Через восемь месяцев она должна родить и тогда ты должна занять ее место!
Увидев, как оживилось девичье лицо, как оно заулыбалось, Иван сразу же понял, о чем именно Фиса подумала.
– Нет, нет, Фиса, не в ее качестве жены, а в качестве нашего семейного секретаря. После нашего разговора, ты здесь бросаешь все, увольняешься из армии и уезжаешь в Анкеру к Маше. Там в столице нашего княжества вы сначала вместе поработаете, под присмотром Маарии, разумеется, а потом уж ты начнешь работать самостоятельно и тайно с подчинением одному только мне и никому больше. Я не знаю, чему Маша будет тебя учить, но хочу высказать некоторые свои мысли по поводу того, что мне хотелось бы получить от тебя в конечном итоге.
В этом месте князь Иван поднялся на ноги, аккуратно, уже не стесняясь присутствия Фисы, поправил свою набедренную повязку, и начал размеренно взад и вперед вышагивать по помещению. В ходьбе ему было легче формулировать свои мысли, но высказывал он их почему-то голосом:
– Уже сегодня я убеждаюсь в том, чем крупнее государство, тем больше его бюрократический аппарат. Председатель правительства до конца не знает, чем именно занимается его министр в своей повседневной работе, он не знает, насколько эффективна эта его повседневная работа?! О министре люди думают и судят только по результатам его работы по отчетному периоду – в квартал, в год и в пятилетку. Но отчет готовит министерство самого этого же министра и тогда получается, что министр отчитывается сам перед собой, умный министр всегда может отчитаться перед главой правительства так, как сам этого пожелает! Но помимо министра в оргструктуре верховной власти имеются немало других людей. Некоторые из их отчитываются перед законом, но большинство перед главной государства. Причем, среди них имеются такие люди, которые во имя своего персонального будущего своего монарха сознательно вводят в заблуждение.