Вспомнить всё (сборник)
Шрифт:
Минуту они молчали, вглядываясь в экран. Потом Бард откинулся на спинку кресла и задумался.
– Это знак, – вздохнув, произнес он. – Тяжелый случай заражения волосяной растительностью. Встречается у лиц мужского пола, особенно у европеоидов.
– Может, искоренить его? – предложил Гантрикс. – Прямо сейчас, пока не добрался до Лерера.
Специальный пистолет возвращал любого человека в утробу в считаные минуты.
– Думаю, он вполне безобиден, – поморщился Бард Чай. – Свобблы больше не существуют, их не вернуть.
Однако в
– Если фаза Хобарта не действует на Энга, – упорствовал, между тем, Гантрикс, – то разработка своббла начнется снова. В конце концов, Энг получит рукопись, и контакт с Анархом он установил еще до того, как исполнители Агентства приступили к последней стадии искоренения.
Верно. Бард Чай задумчиво кивнул. Тем не менее принимать Людвига Энга всерьез было трудно. С бородой или без бороды, этот человек никак не выглядел опасным. Чай повернулся к Гантриксу, собираясь заговорить… но так и застыл с раскрытым ртом.
– Вы как-то странно смотрите… – Гантрикс озабоченно нахмурился. – Что-то не так?
Бард долго молчал.
– Ваше лицо… – наконец, произнес он, с трудом скрывая волнение.
– Что с моим лицом? – Гантрикс поспешно ощупал подбородок, моргнул. – О боже!
– А ведь вы даже не приближались к Анарху, – проронил Бард.
На всякий случай он потрогал собственные щеки и подбородок… и явственно ощутил пробивающуюся щетину! Что же случилось? Обращение линии жизни Анарха могло быть лишь следствием некой причины, общей для всех. Это проливало новый свет на ситуацию.
– А не может это быть следствием исчезновения Энговского прибора? – задумчиво предположил Гантрикс. – Ведь помимо упоминания в рукописи своббл больше не имеет никакого отношения к существующей реальности – а между тем он напрямую связан с фазой Хобарта. Вообще говоря, нам следовало предвидеть что-нибудь этакое.
– Интересно, интересно… – пробормотал Бард Чай, продолжая лихорадочно размышлять.
Строго говоря, своббл не порождал фазу Хобарта, он лишь распределял ее в пространстве. Некоторые регионы избегали ее действия, в то время как другие подчинялись. Тем не менее выход своббла из употребления должен был привести к более равномерному распределению, а значит, к понижению уровня в местах наибольшей интенсивности вплоть до подпороговых значений. Карл Гантрикс и он сам, находившиеся под действием фазы полностью, могли ощутить эффект.
– Таким образом, – продолжал Гантрикс, – изобретатель своббла и его первый пользователь вернулся к нормальному ходу времени, а значит, создание прибора вновь в его планах. Со дня на день можно ждать появления первой рабочей модели.
Однако Энгу теперь не позавидуешь, думал Бард. С одной стороны, свобблы вновь расползутся по всему миру, с другой – как только заработает первый образец, возобновится и фаза
В том числе и нас, мрачно заключил про себя Бард Чай. Как этого избежать? Существует ли выход?
Гантрикс вновь заговорил:
– Надо либо заставить Энга окончательно искоренить рукопись, включая саму идею прибора, либо…
– Невозможно, – перебил Бард, – на этой стадии фаза Хобарта слабеет сама собой, поскольку ее не поддерживают работающие свобблы. Как, в их отсутствие, заставить Энга сделать назад во времени еще один шаг?
Вопрос правильный, и ответ на него возможен – оба собеседника это понимали, но высказываться не спешили. Гантрикс мрачно потирал щеки, словно следя за противоестественным ростом щетины. Бард Чай снова ушел в себя, снова и снова обкатывая в уме проблему. Решение пока не приходило, но это был лишь вопрос времени.
– Да, непросто, – признал он раздраженно. – Вы правы, первый своббл может появиться в любой момент, и время двинется назад…
Он поморщился, пораженный внезапной догадкой. С замкнутой петлей все понятно, но интервал времени каждый раз будет укорачиваться, пока не сожмется в долю микросекунды.
Время просто остановится!
Зловещая перспектива… но путь к спасению все же есть. Людвиг Энг, без сомнения, также в курсе проблемы и сам ищет выход – а выход есть как минимум один. Он может просто-напросто отказаться от изобретения своббла. Тогда фаза Хобарта не установится или, по крайней мере, окажется не столь эффективна.
Решать, впрочем, Людвигу Энгу. Примет ли он такое предложение?
Скорее всего, нет. Резкий, неистовый, всегда сам по себе, Энг не подчинялся ничьему влиянию. Разумеется, это помогло ему стать неординарной личностью и выдающимся изобретателем, иначе своббл, оказавший столь мощное воздействие на современное общество, так бы никогда и не появился – что было бы и к лучшему, но кто же знал… Бард Чай теперь знал.
Предложение адвоката ликвидировать Энга ему не нравилось, но чем дальше, тем отчетливей представлялось единственным выходом. А выход надо было найти, и быстро.
Библиотекарь Нильс Лерер с растущим раздражением поглядывал на настольные часы. Назначенное время прошло, но он по-прежнему сидел один в своем кабинете. Людвиг Энг так и не появился – адвокат был прав. Почему же он не пришел?
Погрузившись в размышления, он не сразу услышал телефонный звонок. Наверное, это Энг звонит издалека, чтобы извиниться. Агентству это не понравится, будут неприятности, но сообщить им придется, выбора нет.
– До свидания, – сказал он в трубку.