Вспомнить все
Шрифт:
12.00 по горному времени.
– Все, я больше не могу, – Джек Симпсон рухнул на колени.
Ковзан, смахнув с лица пот, посмотрел на уже близкий кряж.
– Боря, собака уже там, – с трудом переводя дыхание, прошептал Камински.
Морщась и едва сдерживая порывистое дыхание, он через бинокль, взятый у смотрителя парка, смотрел на гору.
Русич молча протянул руку и взял у него бинокль. На самом верху горы, выделяясь на фоне голубого неба, стоял Дик. Отчетливо была видна пульсирующая красным светом лампочка, расположенная на закрепленной на ошейнике собаки черной коробочке.
– Ну все, теперь пора умирать, – в изнеможении Борис сел на землю, не сводя глаз с собаки, желая
Где-то в вышине раздался гул летящего самолета. С каждой секундой он становился все громче и громче. Люди молча, подняв головы, смотрели в небо.
«Ну вот и все, Боря. Даже любимчик Бога не выживет в полутора километрах от центра ядерного взрыва. Если не испепелит световая вспышка, то расплющит ударная волна, а излучение уже как контрольный выстрел», – человеческий мозг, взнузданный огромной дозой адреналина, работал словно мощный суперкомпьютер, обрабатывая миллионы бит информации, перетряхивая самые потаенные, не посещаемые с детства, уголки памяти. Мощная лавина электрических импульсов мозга сметала на своем пути весь хлам, образовавшийся за годы жизни, все преграды и блокировки. Словом, генеральная уборка перед окончательным уходом из этого мира.
«Излучение… Господи, я, кажется, вспомнил. Я все вспомнил, что ты мне говорил в черной дыре…»
Вывалившаяся из-за облаков огромная стальная махина в крутом пике падала на землю, вытеснив своим воем все в этом мире.
Йеллоустонский национальный парк.
Высота два километра.
Борт самолета «А-1200». Кабина экипажа.
12.01 по горному времени.
Зеленая точка – отметка радиомаяка – вновь была загнана в центр монитора. Руки мертвой хваткой держали штурвал.
Но недалек уже тот день,Когда без жалости и страхаВ страну, где правит иудей,Придут воители Аллаха.И будет страшен этот бой,А гибель и для нас наградаШахид небесною тропойПридет к обители Аллаха.В последнее мгновение на земле, куда был нацелен нос аэробуса, Мухаммаду показалось, что он увидел собаку.
«Не может собаку [80] Аллах выбрать для такого ответственного дела, ну никак не может. Что-то тут не так», – и эта мысль, за мгновение до того, как его тело в миллионоградусной вспышке распалось на атомы, помешала арабу насладиться переходом в рай, где его уже поджидал Аллах.
80
В арабском мире слово "собака" считается одним из самых сильных оскорблений.
Йеллоустонский национальный парк.
Район пещеры «Пасть Дьявола».
12.01 по горному времени.
Борис Ковзан растянулся на земле, как его учили в военном училище, – ногами к эпицентру взрыва.
Вспышка! Свет термоядерного синтеза, казалось, пробился не только через плотно зажмуренные глаза, но и через каждую, мельчайшую пору тела. И в этот миг, словно какой-то гигантский прожектор высветил в мозгу русича до мельчайших подробностей то, что так долго и безуспешно пытались в нем раскопать армада ученых, вооруженных новейшими «гипнотизерами» и другими «щипцами» для ковыряния в чужой голове. Что умудрилось остаться в тени даже после того, как свет от глаз святого Михаила, у постели
Мгновение спустя гигантский раскаленный смерч, словно пушинку, подхватил человеческое тело и швырнул просто в небо.
«Апокалипсис отменяется», – не выдержав нагрузок, сознание отключилось.
– Люси, ну что я тебе говорил? – Стив Проди повернул лицо к сидящей рядом с ним на диване девушке.
Та, прикусив губу, не отрываясь смотрела на панель телевизора.
– …Теперь только остается уповать на Бога и молить Всевышнего не допустить извержения грандиозного супервулкана. Извержения, способного поставить нашу страну на грань существования… – слова телевизионного комментатора заполнили собой всю комнату.
– Стив, извини меня, глупую, – девушка порывисто обняла мужчину, – давай уедем отсюда, куда ты хотел, в Италию.
– …Сейчас проводится массовая эвакуация населения из штатов Айдахо, Монтана, Северная и Южная Дакота, Вайоминг, Небраска, Колорадо, Юта, Невада.
– Господи, ведь это только начало, а что же будет потом… – шептала девушка.
– Давай…
ЭПИЛОГ
Объединенная Русь. Россия, г. Королев.
Центр управления полетами. 12 апреля.
11.57 по местному времени.
Распластанный на колоссальной электронной карте, расположенной на стене Центра управления полетами, разноцветными красками сверкал земной шар. Вытянутые в цепочку материки почтительно выстроились друг за другом. Американский континент с его форпостом Аляской начинал этот парад континентов. За ним, отделенная голубой лужей Атлантики, громоздилась гигантская туша евразийского континента. Под ним, упершись своим острием в низ карты, где располагалось белое пятно Антарктиды, лежал клин африканского континента. Словно отброшенная мощными волнами от плывущей Евразии, в гордом одиночестве на стыке Индийского и Тихого океанов плыла Австралия. И вновь с другого угла карты выползала Аляска. И словно связующая нить, через все континенты по карте пролегла белая нить – проекция на Землю траектории спутника, который дополз до своего апогея на высоте двадцати тысяч километров и теперь, все увеличивая скорость, скатывался по ветви эллипса вниз. Спутник на карте изображал небольшой красный кружочек, который неторопливо двигался по Канаде в сторону Аляски.
В огромном, под стать карте, зале сидело и стояло около сотни людей. В воздухе буквально сгущалось напряжение, исходившее от этих людей, взгляды которых были устремлены на электронное изображение земного шара. Легкий шум, стоящий в зале, постепенно становился все тише и тише и наконец смолк совсем. Красный кружок дополз до Аляски. И тут же, словно явившись перевоплощением этого исчезнувшего шума, в зале раздалась переливчатая трель звонка, и точка на карте стала пульсировать.
И вмиг огромный зал взорвался аплодисментами. Люди хлопали стоя, сидя, азартно ударяя ладонями друг о друга или вежливо соприкасая их между собой. Лишь небольшая группа людей, стоящая на балконе, опоясавшем по периметру зал, не аплодировала вовсе. Они просто стояли и смотрели на пульсирующую красную точку, похожую на забившееся сердце.
– Вот, Фекла, и все. Теперь остается только ждать.
– И сколько ждать, Сергей Павлович? – стоящий рядом с академиком Хохловым Президент России Орлов, не отрываясь, смотрел на пульсирующую точку.
– Не знаю. Надо ждать другую эпоху. Новую эпоху возрождения. Возрождения былого величия европейской цивилизации.
– Да… только в зазор между эпохами может провалиться несколько поколений.
– Ну уж как кому повезет, – академик улыбнулся, – по теории Гумилева от начала пассионарного толчка до появления нового этноса проходит около трехсот лет.