Вспомнить всё
Шрифт:
– Слейд, – представился Слейд. – Замечательная у вас тут… обитель.
– Спасибо на добром слове.
Следуя за хозяйкой, Слейд прошел в полутемную, прохладную кухню. Середину ее занимал круглый пластмассовый стол с небрежно расставленными на нем меламиновыми тарелками, парой кофейных чашек, сахарницей, вощеным молочным пакетом и прочими крайне занятными предметами старины.
– ДЖЕК! – во весь голос крикнула миссис Дауленд, подойдя к подножию лестничного пролета. – ДЖЕК, ПРИЕХАЛ ПОКЛОННИК ТВОЕГО ТВОРЧЕСТВА, С ТОБОЙ ПОБЕСЕДОВАТЬ ХОЧЕТ!
Высоко над их головами скрипнула отворяющаяся дверь. Упругие,
– Я занят, – резко сказал он, смерив Слейда пристальным взглядом. – Работаю. Дома, но тем не менее это такой же труд, как и любой другой. Что вам от меня нужно? Что значит «поклонник моего творчества»? Какого творчества? Господь свидетель, я уже третий месяц не могу продать ни строки и вот-вот с ума спячу!
– Джек Дауленд, – заговорил Слейд, – это все потому, что вы еще не нашли своего жанра.
Голос его заметно подрагивал. Вот он… вот он, тот самый момент!
– Не хотите ли пива, мистер Слейд? – спросила миссис Дауленд.
– Благодарю вас, мисс, – ответил Слейд и вновь повернулся к хозяину дома. – Джек Дауленд, я здесь затем, чтобы вдохновить вас. Ниспослать вам наитие.
– Откуда вы? – с нескрываемым подозрением процедил Дауленд. – И почему, кстати, галстук завязываете по-шутовски?
– По-шутовски… в каком смысле? – встревожился Слейд.
– Узел внизу, на конце, а не под кадыком, – пояснил Дауленд, обойдя Слейда по кругу и критически оглядев его со всех сторон. – А голову зачем бреете? Облысеть в столь юные годы вы наверняка не могли.
– Обычаи данной эпохи требуют брить голову… по крайней мере, в Нью-Йорке, – пролепетал Слейд.
– Обычаи данной эпохи? Ну-ну, – хмыкнул Дауленд. – Признавайтесь, кто вы? Что за чудила такой? Что вам от меня нужно?
– Всего-навсего возвеличить вас, – не на шутку разозлившийся, возмущенный явно неподобающим обращением до глубины души, огрызнулся Слейд, но тут же взял себя в руки. – Джек Дауленд, – с легкой запинкой забормотал он, – я знаю о вашем творчестве куда больше, чем вы сами. Самый подходящий для вас жанр – научная фантастика, а вовсе не телевизионные вестерны. Прислушайтесь, запомните эти слова: ведь я как-никак – ваша муза!
Умолкнув, Слейд шумно, с трудом перевел дух.
Дауленд в изумлении поднял брови, замер, а после, запрокинув голову, громко расхохотался.
– Да, я не сомневалась, что у Джека имеется муза, – тоже заулыбавшись, заметила миссис Дауленд, – но такого поворота мне в голову не приходило ни разу. Музы… они же исключительно женского пола!
– Ничего подобного, – возмутился Слейд, усевшись за пластмассовый стол. Ноги его ослабли настолько, что уже не держали тяжести тела. – Вот, например, Леон Паркс из Вакавилля, штат Калифорния, вдохновивший А. Э. ван Вогта обратиться к фантастике, был и остался мужчиной! Послушайте, Джек Дауленд, что я вам скажу…
– Я вас умоляю, – оборвал его Дауленд, – зовите меня либо Джеком, либо Даулендом! То и другое вместе звучит неестественно, да и вообще манера разговора у вас… вы не «чайком» [2] ли балуетесь, а?
С этими словами он по-собачьи потянул носом воздух.
– Чайком? – ничего не поняв, переспросил Слейд. – Нет, мне лучше просто пива… пожалуйста.
Дауленд махнул рукой.
– Ладно, давайте-ка к сути. Мне за работу возвращаться пора. Пусть я и работаю дома, моя работа ничем не отличается от всякой другой.
2
«Чаек» – в США одно из жаргонных названий марихуаны.
Почувствовав, что ему самое время начинать тщательно подготовленный панегирик, Слейд звучно откашлялся и заговорил:
– Скажите, Джек, если позволите так к вам обращаться… почему бы вам, черт возьми, не попробовать себя в научной фантастике? По-моему…
– Известно, почему, – перебил тот и, сунув руки в брючные карманы, зашагал по кухне из угла в угол. – Потому что в самом скором времени на нас посыплются водородные бомбы, а если будущее черно, беспросветно… Гос-с-споди, кому захочется о нем писать? – покачав головой, вздохнул он. – А во-вторых, кто читает всю эту фантастическую галиматью? Юнцы прыщавые. Изгои и неудачники. Да и что там читать? Вот назовите, назовите мне хоть один действительно стоящий фантастический рассказ! Я как-то раз, в Юте, на автобусной станции, прихватил в дорогу один из этих журнальчиков… Бульварщина! Вздор! Нет, такую чушь я не стал бы писать даже за приличные деньги, а платят за нее – я навел справки – ровно столько, сколько она и стоит, от силы полцента за слово. Как, спрашивается, на это жить? Тьфу! Все, хватит. Делом заняться пора.
Брезгливо хмыкнув, Дауленд двинулся к лестнице. Еще мгновение, и все – все! – пойдет прахом!
– Постойте, – в отчаянии окликнул его Слейд. – Постойте, Джек Дауленд, выслушайте меня.
– Опять эта дурацкая манера речи, – проворчал Дауленд, однако, замедлив шаг, выжидающе обернулся. – Ну? Говорите.
– Мистер Дауленд… я прибыл из будущего, – признался Слейд.
Раскрывать инкогнито ему вовсе не следовало – мистер Мэнвилл строго-настрого запретил, но как еще выйти из положения, как еще остановить, удержать уходящего Джека Дауленда?
– Что? – рявкнул Дауленд. – Откуда-откуда?!
– Я – путешественник во времени, – пролепетал Слейд и в растерянности умолк.
Дауленд неторопливо направился к нему.
По возвращении к хронолету Слейд застал невысокого, коренастого пилота сидящим на земле возле машины за чтением газеты. Услышав шаги, пилот поднял взгляд и широко улыбнулся.
– Живы-здоровы, мистер Слейд? Полезайте, поехали, – сказал он, распахнув люк и кивком пригласив Слейда в кабину.
– Да. Везите меня назад, – вздохнул Слейд. – Везите обратно.
– В чем дело? Неужто вам не по нраву чувствовать себя вдохновителем?
– Мне просто хочется поскорее вернуться назад, в свое время, – с тоской откликнулся тот.
Пилот удивленно изогнул бровь.
– О'кей, – сказал он, пристегивая Слейда к креслу и занимая место рядом, за приборной доской.
В «Музе Энтерпрайзес» их дожидался мрачный, как туча, Мэнвилл.
– Слейд, идемте со мной, – велел он. – Есть разговор.
– Я не виноват, мистер Мэнвилл, – заговорил Слейд, стоило им остаться в кабинете Мэнвилла наедине. – Не в духе он был, вот и…