Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
– Не приближайся ко мне! – Краска поднялась от ее груди, залив сначала шею, а потом и лицо. Губы дрожали. – Я… Я убью тебя, если ты до меня дотронешься!
– Так убей! – В его черных глазах яростно полыхало пламя и, казалось, протянуло к ней свои язычки. Страстное желание, смешанное с презрением, горело в его взгляде, который жег ее, как раскаленное докрасна клеймо. С трудом удержавшись от громкого крика, Дэлия быстро сделала еще шаг назад.
И в этот момент ее руки нащупали лакированный край мебели. Дэлия подавила пронзительный крик. Она нечаянно позволила загнать себя в угол.
Наджиб рассмеялся, явно наслаждаясь затруднительным положением, в котором она оказалась.
Унижение полоснуло ее как ножом. Она тряслась от ярости. Он смеялся над ней!
– Кажется, ты попалась, – проговорил он, глаза его дьявольски сверкали.
В отчаянии Дэлия судорожно огляделась по сторонам. Внезапно у нее перехватило дыхание. Дверь в спальню слева от нее была открыта! Возможно… если ей удастся добежать туда и запереться изнутри… Да! Там ее спасение. Она кинула осторожный взгляд на Наджиба, стараясь предугадать его намерения. На его губах играла жестокая улыбка: он чувствовал охватившую ее панику. На мгновение он напомнил ей кота из мультфильма, который готовится напасть на мышонка.
«Пора!» – подумала она.
Сделав обманное движение вправо, Дэлия резко рванулась в противоположную сторону к спальне. Вбежав внутрь, она захлопнула дверь и всем телом навалилась на нее. У нее вырвалось рыдание: ключа не было. Не было ни щеколды, ни замка.
Прокричав что-то нечленораздельное, она стала озираться вокруг в поисках какого-нибудь громоздкого предмета, которым можно было бы забаррикадировать дверь.
Слишком поздно. Дверь с шумом распахнулась, отбросив ее на ковер. Она попыталась подняться, но он грубо схватил ее. Волосы ее разлетелись, воздух с шумом вырвался из легких, когда он развернул ее лицом к себе и жадно прижался губами к ее рту. Это больше напоминало нападение, чем поцелуй, и Дэлия с отвращением отшатнулась, когда его язык, раздвинув ее искаженные гневом губы, скользнул внутрь ее рта.
Дэлия сражалась с ним как безумная, уворачиваясь, извиваясь и всячески пытаясь высвободиться из его стальных объятий. Она ощутила каменную твердость его мускулов и почувствовала, как сильно колотится у него сердце.
– Пусти… меня! – выдохнула она, когда ей наконец удалось отодвинуть от него свое лицо, и с отвращением оглядела его. – Ты – животное!
Стиснув зубы и сверкнув глазами, Наджиб снова прижался к ее губам, помешав проклятию сорваться с них. В отчаянии она сомкнула зубы на его языке и сжала челюсти.
Злобная радость наполнила ее глаза, когда она ощутила медноватый привкус крови и услышала, как он вскрикнул от боли.
Возмездие не заставило себя ждать: он безжалостно схватил в кулак ее волосы и с силой дернул вверх, едва не оторвав ее от пола. Челюсти ее разжались, и, широко раскрыв от ужаса глаза, она закричала, чувствуя, как его руки свирепо срывают с нее халат. Послышался звук разрываемой материи, и ее полные и сильные груди с выдающимися вперед сосками в пепельно-розовых ореолах вырвались на свободу.
Халат соскользнул вниз к ее ногам.
Дэлия осталась совершенно нагой, и теперь ее унижение было полным. И тем не менее влага по-прежнему сочилась из нее. Почему
Внезапно настал момент, когда Дэлия потеряла над собой всякий контроль. С пронзительным криком она растопырила пальцы с острыми ногтями и как дикая кошка набросилась на него. Увернувшись, Наджиб стальной хваткой сжал ее запястья и медленно опустил вниз руки, прижав их к бокам.
От отчаяния она плюнула ему в лицо. Наджиб отшатнулся, и она с удовлетворением увидела, как он поморщился.
Не оборачиваясь, он ногой захлопнул позади себя дверь спальни.
Этот звук, прозвучавший как окончательный приговор, заставил ее вздрогнуть.
Одной рукой подхватив ее под коленки, а другой крепко придерживая за спину, он поднял ее, прижал к груди и как завоеватель понес свою извивающуюся добычу к алтарю, роль которого сейчас выполняла кровать. Дэлия сопротивлялась, лягалась и царапалась, пытаясь высвободиться, но все было бесполезно. Его руки сжимали ее, как тиски.
Без видимых усилий Наджиб бросил ее на кровать. Она упала на спину, подпрыгнула на матрасе и, зацепив вытянутой рукой настольную лампу, сбросила ее с тумбочки на пол. Лампа погасла.
В полумраке он навис над ней, одна сторона его лица отсвечивала золотом, вторую скрывала багровая тень. «Какой же он высокий, – подумала Дэлия. – Какой сильный и мощный». Глаза его метали молнии, черты лица стали более угловатыми. Увидев, как его проворные пальцы расстегивают пуговицы на рубашке и пояс, она испустила приглушенный стон. Предприняв последнюю попытку, Дэлия попыталась выкарабкаться из кровати, но Наджиб поймал ее за щиколотку и бросил обратно. Груди ее скользнули по атласному покрывалу, шелковая завеса черных волос упала на лицо. Одной рукой продолжая держать ее за щиколотку, он выскользнул из другого рукава и перевернул ее на спину. От учащенного дыхания ее грудь вздымалась, упругий живот поднимался и опадал.
Дэлия посмотрела ему в глаза. Его веки казались тяжелыми, глаза были подернуты дымкой. Она опустила взгляд, и у нее перехватило дыхание. Его тело было гладким и вытянутым, грудь и живот казались высеченными из камня. Его длинные ноги были загорелыми и мускулистыми.
– Пожалуйста, – охрипшим шепотом умоляюще произнесла она. – Не надо. Это неправильно. – Она снова подняла на него глаза. – Неужели вы не видите? Все неправильно.
Он был глух к ее мольбам. Его глаза видели только ее тело, такое гладкое, загорелое и атласное, темный треугольник внизу живота, покрытый колючими, отрастающими волосками. Из его груди вырвался мучительный стон.
Дэлия попыталась отползти назад, но он бросился на нее, одно колено грубо раздвинуло ее ноги, а пальцы крепко сжали руки и подняли над головой. Грудь ее вздымалась. Она видела, как бьется жилка на его виске. Время остановилось. Она лежала, как парализованная.
– Н-нет, – в последний раз умоляюще проговорила Дэлия, на этот раз слабее, чем прежде. – Нет…
И тут он опустился на нее. Она задохнулась от гладкой теплоты его тела. На мгновение ее слепая ненависть отступила, а его нежные поцелуи сладкой агонией разлились у нее внутри.