Шрифт:
– Что ж ты, глупый, сбежал?– Хаим протянул ладонь ягнёнку и, тот ткнулся в неё носом. – Пойдём скорее. Он обещал сегодня прийти, а я за тобой тут гоняюсь.
Мальчик поднял белокудрого озорника и, осторожно ступая по острым береговым камням, побрёл вдоль крутого скалистого обрыва, возвышающегося над ним мрачной стеной.
– Представляешь, Назаретянин сам к нам идёт! – обратился Хаим к, вздрагивающему от шипения морских волн, ягнёнку. –
Так, болтая с беглецом, мальчишка дошёл до узкой тропы, ведущей вверх на скалу. Солнце уже клонилось к закату и стоило поторопиться, ведь в сумерках подниматься было опасно. Хаим перехватил поудобней ягненка, и уже было собрался пробираться вверх, как услышал крики. Наверху, на обрыве, слышался неразборчивый шум. Ветер уносил голоса, роняя со скалы обрывки фраз.
– Имя! Имя! – донёсся крик, и хохот был ему ответом.
– Легион! – раздался рёв, сквозь внезапно утихший ветер.
Хаиму стало страшно. Он понимал, что там, наверху происходит что-то нехорошее. Мальчик придерживал рукой ягнёнка, а другой, закрываясь от света закатного солнца, смотрел на край скалы. Вдруг он заметил движение, и вниз, с визгом и рёвом, упала большая свинья. Она рухнула у почти самых ног Хаима, забрызгав его кровью. Мальчик в ужасе сделал шаг назад, ягнёнок вырвался у него из рук и побежал. Хаим, опомнившись, хотел броситься следом, но не успел. Воздух наполнился рычанием и воем, а с обрыва, одна, за другой, стали падать свиньи. Пятнистые туши с хрустом обрушивались на острые камни. Одни разбивались насмерть, другие, с хрипением, пытались ползти на поломанных ногах.
Хаим, оскальзываясь на окровавленных камнях и внутренностях свиней, бежал и плакал. А сверху всё падали и падали, визжащие животные. Неожиданно прямо перед мальчишкой рухнула свинья, он с разбегу влетел на неё и упал, ударившись затылком о камень. В голове вспыхнуло солнце и, теряя сознание, он видел, как бешено вращается глаз умирающего зверя.
Очнулся Хаим оттого, что кто-то ткнул его в щеку. Он вскрикнул и поднялся, спугнув ворону, сидящую у него на груди. Солнце пекло над самой головой – значит уже полдень. Туши свиней вздулись, наполнив побережье смрадом. Стаи ворон, несмотря на богатую добычу, шумно дрались между собой. Хаим, зажимая нос и сдерживая тошноту, побрёл подальше от этого кладбища. У мальчика ужасно болела голова, и казалось, готова была развалиться при каждом шаге. Он нащупал на затылке, под спёкшейся коркой крови, большую шишку и горестно вздохнул. Это мелочи в сравнении с пропажей ягнёнка. Отец теперь точно выпорет. И откуда взялись эти свиньи?
Выбравшись, по каменистой тропинке наверх, Хаим побежал к дому. А когда приблизился к деревне, то увидел большое скопление народа. Мальчишка сначала обрадовался, подумав, что это пророк со своими учениками и отцу теперь точно дела до овец не будет. Но, подойдя ближе, понял, что ошибался. Это были римские солдаты. Они выгнали людей из домов и собрали их на площади. Хаим, взглядом отыскивая родителей, хотел проскользнуть в тени домов, но один римлянин схватил его за шиворот и толкнул к остальным. Мальчика охватил ужас. Люди шумел, не понимая, чего от них хотят. Хаим почувствовал, как, ограждая от других, руки матери обнимают его.
– Ма, где отец? – спросил он, прижимаясь.
Мальчик видел, что мать едва сдерживает рыдания и, проследив её взгляд, заметил несколько человек, лежащих на обочине дороги в луже крови. Слёзы лились по щекам мамы, и она крепко прижала к себе сына. Хаим всё бы отдал и стерпел любое наказание, лишь бы его отца не было среди тех убитых.
Римляне построили жителей деревни и по сигналу рожка погнали их к Старым Холмам. Хаим знал эту дорогу. Она вела мимо пещеры, в которой он со стадом овец не раз пережидал дождь. Солдаты загнали ничего не понимающих людей в тёмный лаз пещеры, оставив несколько человек снаружи. И, по приказу, те стали заваливать валунами вход. Люди закричали. Несколько мужчин бросились наружу, но тут же, мёртвые скатились вниз. Женщины рыдали, умоляя выпустить детей, но камни продолжали сыпаться. И вскоре исчез последний луч света, а в наступившей темноте ещё долго слышались глухие удары камней.
Хаим задыхался от пыли и, уткнувшись головой в маму, провалился в забытье. Когда он очнулся, уже всё стихло. В темноте тихо переговаривались между собой люди. Мама мальчика рассказала, что произошло. Пророк из Назарета, всё-таки, приходил. Он проповедовал и даже исцелил одного бесноватого, изгнав из него демона. А потом ушёл, а следом появились римляне. Легат пропретор годарских земель – Марк Люций, требовал выдать чародея из Назарета. Он говорил, что не потерпит беспорядка на своей земле. Отец Хаима и ещё несколько мужчин пытались возразить римлянину, но были убиты. Люди были в ужасе – никогда их деревня не переживала столько страха. Они бы и рады были рассказать, где пророк, да и вправду, сами не знали.
Конец ознакомительного фрагмента.