Вставная челюсть Щелкунчика
Шрифт:
Степан поднял бровь:
– Неужели?
– Не лишала никого жизни! – закричала Миронова.
– А как же Галина Сергеевна? – спросила я.
Алла Константиновна вскочила и бросилась ко мне:
– Считаете, что нужно было оставить эту дрянь на этом свете?
– Аллуся, что происходит? – раздалось с порога, в комнату вошла стройная, элегантно одетая дама.
Я никогда не видела Лауру Кузнецову, но почему-то сразу поняла: это хозяйка клиники для богатых и знаменитых. Миронова не обратила внимания на двоюродную сестру и продолжала кричать,
– Оставить Петрову наслаждаться солнцем? Она сожгла Нарганск, оклеветала Мишу, убила папу, тетю… Она зло! Монстр! Украла медали! Смотреть, как злая ворона радуется бытию?
Лаура подбежала к Алле и встряхнула ее.
– Замолчи!
Миронова всхлипнула, села на ковер и заплакала.
– Они из полиции, они все знают.
Кузнецова посмотрела на Дмитриева:
– Ваши документы, предъявите служебное удостоверение в развернутом виде. Сообщите фамилию своего начальника.
Степан вынул красную книжечку.
– Мы из общества «Помощь», муж погибшей Татьяны Григорьевой просил…
– Частные детективы, – перебила его Лаура. – Вон! Немедленно. Ваши действия незаконны. Имейте в виду, все сказанное Аллой не может быть использовано против нее. Миронова больна. У нее температура сорок, грипп. Она сейчас бредит. Немедленно позвоню нашему адвокату. Во-о-он! Во-о-он!
Мы со Степаном быстро покинули кабинет, молча дошли до джипа и сели в него. Дмитриев открыл айпад.
– Еще во время беседы с Мироновой я услышал, что почта пришла, но изучить ее недосуг было. Интересно.
– Ты о чем? – полюбопытствовала я.
Степан повернул ко мне планшет.
– Результат вскрытия Татьяны Григорьевой. Вот примечательное фото.
– Что это? – не поняла я.
– Посмертный синяк, – пояснил мой спутник. – Если травма нанесена незадолго до гибели и кровоподтека в момент обнаружения тела нет, след проявится спустя некоторое время. У Татьяны чуть пониже левой ключицы появилась необычная отметина, это ее снимок. Эксперт предположил, что убийца носил на руке украшение. Преступник что есть силы толкнул жертву, которая стояла спиной к перилам. Татьяна не удержалась на ногах и упала. А теперь внимательно изучи кровоподтек, преступник не подумал, что бижутерия, надетая на его руку, отпечатается на жертве. И тому, кто убил Таню, очень не повезло, потому что этот прибамбас легко опознать. Ну, сообразила, чей он?
– Нет, – пробормотала я, – вижу просто пятно. А украшения носили все: Анюта, Алла Миронова, Вера Яковлева. У Татьяны, помнится, было здоровенное кольцо.
– Погибшая не могла сама себя в грудь ударить и вниз спихнуть, – серьезно сказал Степан. – Присмотрись, что тебе синяки напоминают?
– Не пойму! И как только криминалисты в этом разбираются, – вздохнула я.
– Опыт не пропьешь, – протянул Степан, – вот тебе компьютерное восстановление, так, по мнению умной машины, выглядит в реальности изделие, которое оставило след на погибшей.
– О! – воскликнула я.
– Узнала, – с удовлетворением заметил Дмитриев, – оригинальная, но, на мой взгляд, совершенно не функциональная, даже неудобная штука.
– Зато беспредельно модная, – протянула я, – один из спонсоров конкурса, фирма «Доли», производитель бижутерии. В последний день конкурса девушкам, которые прошли во второй тур, преподнесли презенты. Все украшения были, как ты выразился, «не функциональны», но девицы пришли в восторг и мигом нарядились. Все цацки оказались разными, но эта вызвала приступ зависти у тех, кому она не досталась.
Степан показал пальцем на экран айпада.
– Кто хозяйка, помнишь?
– Да, – грустно ответила я, – конечно.
Эпилог
Четырнадцатого января мы с Дмитриевым сидели у меня дома в столовой.
– Вчера я потратил кучу времени, объясняя приятелю-немцу, что такое старый Новый год, почему русские люди наряжают селедку в шубу и по какой причине салат оливье надо есть две недели подряд на завтрак, обед и ужин.
– Справился с задачей? – осведомилась я.
– Плохо получилось, – засмеялся гость.
Я поставила перед Дмитриевым чашку.
– Что будет с Аллой Константиновной?
Степан отхлебнул чая.
– Пуэр? Люблю его. На следующий день после нашего с ней разговора рано утром Миронова улетела во Францию. При наличии Интернета руководить холдингом она может дистанционно. Еще через сутки Марина Григорьева отправилась в Нью-Йорк.
– Вот это оперативность, – восхитилась я, – понимаю, что у Лауры множество высокопоставленных клиентов, способных по просьбе любимого доктора, делающего их красивыми, решить практически любую проблему. Кузнецова очень хотела отослать подальше девочку, которая знает правду о том, что и по чьей просьбе сделала ее мать. Но как смогли оформить школьнице визу? Американцы большие бюрократы.
Степан потянулся к пирожку.
– Сама пекла?
– Своими ногами сходила в кондитерскую, – отозвалась я.
– Вкусно, – с набитым ртом произнес Степа, – выбрать готовое тоже не просто. У Марины уже была виза на три года. Девочка получила ее прошлым летом, в июне она, как победительница олимпиады «Лучшее сочинение по истории Америки», летала в США. Но без клиентов Лауры, похоже, тут не обошлось. Григорьева отправилась в Нью-Йорк на самолете очень богатого россиянина.
– Отлично, – протянула я. – Алла Константиновна не ответит за убийство Галины Сергеевны.
Степан вытер пальцы салфеткой.
– С делами давно минувших лет всегда сложно, свидетелей поджога музея нет. Аллочке и Лауре было тогда по семь лет, их воспоминания всего лишь слова. Вину Петровой доказать невозможно. То, что Миронова просила Татьяну подлить во флягу слабительное, которое на самом деле оказалось еще и ядом, тоже недоказуемо, Григорьева мертва. Показания ее дочери не доказательство, это просто слова. Любой адвокат быстро выведет Аллу Константиновну из-под удара. Но, знаешь, до этого самого удара не дошло, потому что Алиса Горюнова сообщила следователю, что…