Шрифт:
Александр Шалимов
Встреча на старой энергоцентрали
Я не очень стар, хотя был еще мальчишкой, когда тут - в долине - бурили первые скважины. Готовые скважины запирали тяжелыми вентилями, а рядом вколачивали кол из неотесанной лиственницы и писали суриком на листе фанеры: "Осторожно - кипяток!"
Эти надписи я видел на выцветших фотографиях в альбоме отца: пустынная долина с редколесной тайгой, коричневато-пепельные склоны Камбального, буровые вышки, трубы, втиснутые руками геологов в камчатскую землю. Когда вентили чуть приоткрывали, трубы фонтанировали кипятком. Горячие ручьи стекали по затоптанному
Отец в молодости разведывал Паужетское месторождение природного пара, а потом строил первую на этой земле геотермальную электростанцию [геотермальная электростанция работает на природном паре вулканической области; такие электростанции уже существуют в настоящее время вблизи вулканов Италии, Исландии, на Новой Зеландии; мощность этих станций пока не велика, но им принадлежит будущее; подобная станция построена на Камчатке; она дает электрический ток рыбоконсервным заводам]. Сначала она была совсем маленькой, - давала ток нескольким консервным заводам. А потом разрослась... Помню, ее называли гигантом дальневосточной энергетики... Как давно это было? Давно и недавно... Всего - век человеческий...
А впрочем, что такое человеческий век? В дни моей юности - на круг семьдесят лет; А теперь... В сто двадцать врачи не позволили мне ехать в Гренландию. Но, черт меня побери, я не хотел сдаваться. Я не мог вообразить себя без работы. Она была необходима мне как воздух - настоящая работа, рука об руку с крепкими людьми; суровые ветры, льды и долгие ночи с радугами полярных сияний... Выйдешь из теплого домика в ночь и слушаешь тишину льдов. А она особенная - эта тишина. Звенит в ней что-то далекое, томительно волнующее, как ожидание вечной новизны. И пьешь морозный воздух, обжигающе холодный, чистый, как прозрачный родник. С каждым глотком сил прибывает. Разве можно человеку без этого?..
Спорил я, доказывал - все впустую... Потом предложили ехать сюда. Управляющий Паужетским геотермальным заповедником и природным музеем на юге Камчатки! Это я-то - строитель Великой плотины на Лене и Берингова моста. Штат управления заповедника: управляющий - один плюс восемнадцать киберов, преимущественно старой конструкции, некоторые требуют капитального ремонта... Вот так. Впрочем, Камчатский заповедник - это еще лучшее из того, что предлагали неугомонным ветеранам моего покроя. Конечно, я погорячился, покричал там в бюро кадров, даже кулаком по какому-то электронному лбу постучал, а потом поехал... Так, посмотреть поехал... Как и что... Ведь я не был на Камчатке сорок лет. Интересно все-таки: был "гигант дальневосточной энергетики", а теперь "Заповедник"...
Прилетел сюда, в эту долину. Полдня бродил среди молчаливых домиков поселка, по притихшим корпусам бывшей геотермальной электроцентрали. Почти век она освещала и обогревала добрую половину Камчатки...
День выдался сумрачный, и сумрачно было на душе...
"Нет... Мы оба стали ненужными, - думал я.
– Эта гигантская электростанция - детище моего отца. И я сам. Какой тут заповедник! Это кладбище... И никому до него нет дела. Жизнь ушла отсюда навсегда... Конечно, теперь вулканическое тепло уже не используют, как в двадцатом веке... Чем тогда служил вулкан? Печкой, в лучшем случае паровым котлом. Теперь придумали штуки похитрее. Бурят скважины глубиной в тридцать-сорок километров. А такие скважины
На севере Гренландии, куда меня не пустили "по состоянию здоровья", сейчас бурятся четыре таких скважины. Вот это работка! Постройка энергоцентрали мощностью в сорок миллиардов киловатт. Вторая будет на Земле - после Антарктической. И тоже - для уничтожения льдов. А тут...
Я с отвращением посмотрел вокруг. Мачта высоковольтной передачи возле центральных трансформаторов покосилась. Наверху у изоляторов свили гнезда какие-то шальные птицы. Стекла над дверью, ведущей в круглое здание диспетчерской, выбиты ветром... "Их надо вставить в первую очередь, мелькнуло в голове.
– А то зимой нанесет снегу в диспетчерскую. Там капризные приборы, электронный мозг...
А впрочем, зачем? Кому теперь нужны эта старая электронная башка и покосившаяся мачта?.. Ведь ток уже не потечет по проводам. Птицы могут спокойно высиживать птенцов в гнездах у самых изоляторов...
Музей! Смешная идея... Для кого?! Держу пари на свою старую трубку, с тех пор как станцию закрыли и улетел последний наблюдатель, нога человеческая тут не ступала..."
– Здравствуйте, - послышался тоненький голосок у меня за спиной.
– А мы вас ждали...
Я поспешно оглянулся. Девочка лет девяти в голубом комбинезоне с интересом разглядывала меня. У нее было очень милое круглое личико с заметно выступающими скулами, широкий нос, чуть раскосые карие глаза. На смуглых щеках - яркий румянец - печать солнца и камчатских ветров. Капюшон комбинезона, отороченный пушистым белым мехом, был отброшен. В рыжеватых вьющихся волосах недавно запутался ветер.
– Здравствуй, - сказал я, несколько озадаченный.
– Во-первых, кто ты и откуда взялась, а во-вторых, кто мог ждать меня и зачем?
– Я - Ксанта из поселка Серебристый Лебедь. А ждали вас мы все...
– Вот как! Интересно... Но что ты делаешь тут одна... в тайге? И где находится этот ваш поселок?
– Он внизу у моря, в семи километрах отсюда. И здесь совсем не тайга, а бывшая вулканическая электростанция - Паужетская геотермальная энергоцентраль.
– Девочка хитро прищурилась и добавила: - Разве вы не слышали про нее?
– Слышал кое-что... Так, значит, ты одна пришла сюда за семь километров?
– И совсем не одна, а с Букой.
– С Букой? Не вижу его... И потом, кто он - этот Бука?
– Бука - мой друг. Он - американец. Прадедушка привез его с Алеутских островов, когда я была маленькой. Тогда и Бука был совсем крошечный. Он помещался в рукавичке. А сейчас! О-о... Сейчас, если он встанет на задние лапы, он будет выше вас.
– А, вот что! Понимаю... Однако это нехорошо с его стороны оставлять тебя одну в таком пустынном месте.
– Он совсем не виноват. Я разрешила ему проведать Фому. Я здесь сегодня дежурная...
– Дежурная? Где же ты дежуришь?
– Здесь на электростанции. Мы всем интернатом взяли над ней шефство до вашего приезда. Надо же, чтобы кто-нибудь присматривал за киберами. Мы передадим вам все в полном порядке. А потом будем вам помогать.
– Гм... Видишь ли, Ксанта... Впрочем, мы еще потолкуем об этом чуть позже... Ведь мне надо хорошо подумать, все взвесить...
– Вы, наверно, уже все подумали, когда летели.