Встреча с силами тьмы
Шрифт:
Удерживая череп несчастного пленника, старуха что-то горячо говорила. Бормотала она очень быстро и весьма неразборчиво. Так что, Глеб не мог уловить смысл её странных слов. Да и язык оказался совсем незнакомым.
Потом она замолчала и смачно плюнула парню прямо в левое ухо. Вязкая жидкость залепила отверстие ушной раковины, и Глеб перестал слышать всё, что происходило с той стороны.
Где-то в глубине его мозга возникла сильнейшая боль и стала пульсировать тугим огненным сгустком. У парня создалось впечатление, что в череп попал раскалённый свинец. Остатки слюны медленно потекли вниз по шее и холодной струйкой упали на оголённую грудь.
В тот же миг, старуха мощным рывком повернула голову пленника в другом направлении. Позвонки опять затрещали, и в правую ушную раковину влетел такой же обильный плевок, как и первый.
Теперь Глеб стал глухим уже на две стороны. Боясь шевельнуться, он замер, как статуя. Ведь любое неловкое движение парня неминуемо кончилось бы свёрнутой шеей. Это означало разрыв спинного мозга в верхнем отделе и паралич всего тела.
Весьма аккуратно, старуха повернула к себе лицо бледного гостя и продолжила непонятные действия. Судя по быстрым движениям её тонких сиреневых губ, она не прекращала вести монолог.
Шершавые лапы прошлись по вспотевшему лбу и щекам потрясённого Глеба. Холодные, как кожа лягушки, ладони быстро спустились чуть ниже и остановились на шее у парня. Прямо над его кадыком. Червеобразные пальцы обхватили горло дрожащего пленника и сжали, словно стальными тисками.
Оставшись без доступа воздуха, Глеб вытаращил глаза так, что они почти выпали из глубоких орбит. Открыл рот на всю ширину, и постарался вздохнуть. Старуха вновь что-то сказала. Издала тихий шип и плюнула гостю прямо в лицо.
Едкая жидкость огнём обожгла дрожащие веки и слизистую оболочку у глаз. Взор опять затуманился, и Глеб перестал, что-либо видеть. Только смутные, белесые пятна продолжали маячить далеко впереди. Не в силах кричать от обжигающей боли, он лишь слабо хрипел.
В тот самый миг, очередной плевок влетел ему в широко распахнутый рот. Секунду спустя, старуха неожиданно ослабила хватку. Горло освободилось от мощного сжатия. Глеб, наконец-то, смог свободно вздохнуть.
Он с шумом втянул в себя живительный воздух и чуть не захлебнулся отвратительно зловонной субстанцией невероятно горького вкуса. Вязкая жидкость плотно забила гортань и устремилась вниз, по трахеям.
Парень неожиданно понял, что ещё полминуты невыносимых мучений, и он умрёт от удушья. Сознание опять помутилось. Пленник провалился в беспросветную плотную тьму.
Сколько времени он находился без чувств, Глеб точно не знал. Зато, когда он очнулся, то сразу почувствовал, что зловонная вязкая жидкость куда-то исчезла и ничто его больше не душит. Каким-то удивительным образом густая субстанция бесследно всосалась в стенки сосудов и перестала блокировать дыхательный путь.
Теперь он мог совершенно свободно расправить широкую грудь и наполнить живительным воздухом все лёгкие, до самых глубин. Он несколько раз втянул в себя затхлую атмосферу избушки. Ощутил слабое головокружение и окончательно привёл себя в чувство.
Первое, что он заметил, было лицо древней старухи, маячившее перед глазами. Острота восприятия постепенно вернулась, и беглец с облегчением понял, что его стопроцентное зрение, осталось по-прежнему острым. Ещё он осознал, что прекрасно видит непонятную тварь, державшую его мёртвою хваткой.
Жрица впилась в него тёмным взглядом и продолжала вести беспрестанный, неразборчивый заговор. Голова Глеба опять закружилась. Он услышал её тихий шёпот значительно чётче и стал в нём кое-что различать.
В глазных яблоках вдруг засверкали яркие вспышки. Секунду спустя, перед мысленным взором пронеслись какие-то странные образы. Бормотанье старухи уже не казалась ему бессмысленным набором пережеванных звуков. Оно стало слагаться в слова на невообразимо далёком наречии.
– «Так это же, древний санскрит». – догадался вдруг парень и каким-то мистическим образом понял, о чём ведёт речь непостижимая тварь: – «Она говорит, что теперь я смогу общаться с теми, кто умер». – мелькнуло в воспалённом мозгу ошеломлённого парня.
Затем, там неожиданно ярко блеснуло: – «На’га! Старик сказал – На’га!»
Тут в голове что-то щёлкнуло. Из глубины детской памяти всплыла страница энциклопедии, с блёклой картинкой и небольшим пояснением: – «На’га – это древнее божество в виде огромной змеи с человеческим торсом и головой, укрытой веером змеиных голов».
Глеб вздрогнул от мертвящего ужаса и похолодел от очередной невероятной догадки: – «Значит, такая богиня до сих пор существует, и меня принесли ей, как сакральную жертву? То есть, отправили прямиком на тот свет, к тем, кто благополучно почил. Поэтому, я смогу теперь с ними общаться на равных, как покойник с покойником?»
К этому времени, старуха закончила речитатив и ненадолго умолкла. Пленник тоже благоразумно затих. Он с содроганием ждал смертельной развязки и перебирал в голове варианты своей неминуемой гибели.
– «Одно движение её мощного змеиного тела и я буду раздавлен, как муха в кулаке человека! Или она высосет всю мою кровь, как говорилось в историях о древних вампирах? Или старик сожжёт меня на ритуальном костре, как это до сих пор делают в дальних языческих странах?» – в измученном страхом, сознании Глеба мелькали картины, одна страшнее другой.
Змеиные мышцы чуть-чуть шевельнулись. Парень обмер от ужаса и только два слова вспыхнули в его воспалённом мозгу: – «Это конец?» – спросил он у себя и не знал, что ответить на это?
Вдруг, случилось нечто совсем непонятное. Схватка богини резко ослабла. Холодные упругие кольца мгновенно разжались, и Глеб скользнул вниз, словно камень из раскрытой ладони. Пролетел сквозь отверстие, прорубленное в толстом полу, и сильно ударился ступнями о грунт.
Затёкшие от неподвижности, ноги не удержали хозяина в вертикальной позиции. Колени немедля сложились, словно лезвия перочинного ножичка, и парень ничком рухнул на твёрдую землю. Падая, как подрубленный столб, он врезался лбом в край дыры в перекрытии. Из глаз брызнули длинные разноцветные искры. Глеб тихо вскрикнул и от удара надолго лишился сознание.