Встреча. Рассказы

Ривин Зеэв

Шли месяцы, а толку – ноль. В лучшем случае доходил до интервью, но всюду получал стандартный ответ – "мы вам позвоним". Однажды, вдруг, удача! Меня взяли в маленькую фирмочку. Я был на вершине счастья. Солнце засверкало передо мной, но…, он тяжко вздохнул, но через два месяца фирма лопнула и я оказался на улице. Все рухнуло, я был раздавлен. Впервые за два года с момента нашего переезда, я пережил жуткую депрессию. Я явился домой в страшном состоянии. На беду дома была Таня.

Ты знаешь, он

вдруг обратился ко мне на ты, моя жена настоящий человек, верный друг "и в беде и в бою", как говорится. Это она была инициатором нашего переезда.

– Так вот, я явился домой и сорвал на ней все, что накопилось в моей душе. Я орал на нее, посылая ее и ее любимый Израиль к черту-дьяволу самым отборным языком, а она…, она молчала, молчала и плакала. Я увидел, как слезы медленно бегут по ее щекам и вдруг остановился, как будто получил по затылку. Мне стало стыдно. Таня посмотрела на меня и сказала тихо, что я не мужик, а размазня, так как настоящий мужик никогда не падает с ног от первого удара, а если и упадет, то всегда найдет в себе силы встать снова. Ее слова добили меня. Я упал на колени, обнял ее и стал просить прощения. Она молча гладила меня по волосам своими потрескавшимися и покрасневшими от непрерывных уборок руками.

Я взял себя в руки и снова возобновил поиски работы, обзвонил всех своих знакомых. Однажды, мне позвонил приятель, с которым мы учились на курсе, и сказал, что у них на фирме есть вакансия и он может меня рекомендовать.

Мы договорились о встрече в Иерусалиме на центральном автовокзале. Окрыленный надеждой, я в назначенный день отправился на остановку.

Чтобы сократить дорогу я пошел напрямую через полузаброшенный парк. Я столько раз ходил по этой тропинке и никаких проблем не было, но сейчас, видимо погруженный в мысли о встрече, я ослабил внимание, на что-то наступил и поскользнулся. Я зацепился толи за проволоку, толи за сук какой-то и мои брюки, мои единственные хорошие брюки оказались разодраны. Все рушилось снова.

– Пока я вернусь домой, пока переоденусь, я опоздаю. Все – к чертям! Кто же будет говорить с человеком, который опоздал на интервью? Да таких как я полно на каждом шагу.

Все эти мысли в долю секунды пролетели в моей голове и я, я не выдержал, сорвался.

Я завопил во весь голос:

– Дьявол!!! – кричал я потрясая кулаками, за что мне такое проклятье?

– Ну зачем орать так громко, я и так хорошо слышу,– услышал я тихий, спокойный голос, говоривший на прекрасном русском языке.

От неожиданности я резко обернулся и увидел, что на большом камне недалеко от меня сидит старик. Как я его ранее не заметил, я не понял.

– Слушай, старик, – мне не до тебя.

Я решил, – будь, что будет, я зажму разрыв рукой, поеду на встречу с приятелем. Там, рядом

с автовокзалом, есть магазин уцененных товаров. Вот и куплю себе какие-нибудь штаны. Мне терять нечего.

– Я повернулся спиной к старику, чтобы бежать на остановку, как услышал за спиной его голос.

– Эй, бахурчик, (парнишка на иврите-прим. авт.) ты куда летишь? Не торопись.

Я резко обернулся и грубо ответил:

– Иди к дьяволу, я опаздываю.

– Интересно, как я могу идти сам к себе?

Чисто по-еврейски, вопросом на вопрос ответил старик.

От такого ответа я попросту опешил.

– Больной, наверное, – подумал я.

– Ты ошибаешься, – сказал старик, я не больной, я тот к кому ты обращался столько раз. Вот я и услышал.

Физиономия моя наверное имела такой вид, что он вдруг рассмеялся трескучим старческим смехом.

– Да не дергайся ты, продолжил старик. Все равно ты не успеешь, но, чтобы ты не расстраивался, я тебя успокою,– шеф возьмёт на работу приятеля своей любовницы. Если тебе интересно, я могу сказать, как его зовут, телефон – проверишь.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– Я знаю все,– скромно сказал старик. Например, тебя зовут Марк, твою жену – Татьяна, а твоего приятеля – Олег. Тебе достаточно или продолжить …

Я был потрясен, разбит, убит. Мне уже было все равно.

– Сядь рядом, посидим, поговорим,– сказал старик.

Я медленно пошел к нему, стараясь рассмотреть поподробнее.

Старик был худ, одет в какую-то рубаху на выпуск, старые потрепанные джинсы, кроссовки на босую ногу, вид которых говорил о том, что он подобрал их у какого-то мусорного бака. Его голову украшала копна густых седых волос до плеч, орлиный нос, морщины прорезали его лицо, глубоко посаженные глаза буквально пронизывали меня насквозь.

– Кого он мне напоминает? – судорожно думал я и вдруг, как озарение, я вспомнил: перед моими глазами предстал знаменитый автопортрет Леонардо в старости.

– Садись! – сказал он и подвинулся на камне, освобождая место.

Старик закрыл лицо ладонями и сделал движение, словно начал омывать лицо. Он опустил ладони до переносицы, и я вдруг увидел, что он, как будто, стер морщины со лба и открывшейся части лица.

Я увидел лоб молодого человека и глаза, смотревшие на меня лукавым, насмешливым взглядом. Старик поднял руки вверх и затем опустил. Все вернулось на место.

Я попросту опешил.

– И не фокусник я,– вдруг сказал он, опережая мою мысль. Я тот, кто тебе нужен, – добавил он.

Мы сидели и молчали.

– Слушай, дай мне десять шекелей. Я с утра ничего не ел, а ты все равно собирался их потратить на дорогу, – обратился ко мне старик.

Конец ознакомительного фрагмента.